– Королевские повеления неопровержимы.
Король подошел ближе и оказался ростом ниже Риммы Федоровны. Зубцы его короны находились на уровне ее прически.
– Своим высочайшим словом я обозначил: женщина, которую ты привлечешь из иного мира своей магией, станет твоей женой. В наказание за твою ветреность и распущенность.
– Вы уж меня извините, не знаю, как вас зовут, вы не представились, – решительно начала Римма Федоровна, глядя ниже короны, в глаза ее носителя, – но я согласия на участие в вашей воспитательной манипуляции не давала. У меня дела. Вот!
И она потрясла перед лицом короля платежкой.
– Простите, эдери, но ваше согласие в целом ничего не значит, – ответил коронованный болван.
Обернувшись к молодому бородачу, который все еще топтался у разбитого зеркала, он уточнил:
– Илифад, ты закрыл путь?
– Бесповоротно, – почтительно отозвался тот. Голос у мужчины был мелодичным, похожим на королевский, но чуть выше тембром.
– Вот видишь, Мелдиор, обратной дороги нет, – улыбнулся король, – служитель Арнц, продолжайте церемонию.
Странный тип в короне хлопнул в ладоши.
Красавец в черном выглядел еще более подавленным, чем когда на него Римма Федоровна упала.
И тут в зале прозвучала сирена. Хотя нет, это был голос женщины. Элегантной особы, утопавшей в шелках и украшениях.
– Нет, Эмихар! Ты не можешь так со мной поступить!
– С тобой, Иддия? – удивился король. – Я ведь не тебя сейчас под венец идти заставляю. Хотя, возможно, мне и стоило вмешаться в отцовский выбор.
– Ну, знаете ли! – обиженно пролаял громила, которого держала под руку эта расстроенная дама.
– Ты сейчас хочешь разрушить судьбу моего сына! Твоего племянника! – заламывала руки Иддия.
– Если родители не смогли воспитать в Мелдиоре достойного мужчину, это придется делать мне… – высокопарно ответил тот, кого назвали Эмихаром.
А потом, посмотрев на Римму Федоровну, дополнил:
– И ей.
Двое мужчин в простой одежде уже утаскивали зеркало. Римма Федоровна почувствовала, как ее кто-то толкает под локоть, посмотрев вниз, увидела девочку с прозрачными и чистыми, как речная гладь, глазами.
Малышка протягивала ей ее кружку:
– Это ваша чаша, почтенная эдери.
– Спасибо, милая.
Взяв в руку свою вещь, Римма Федоровна будто бы ощутила поддержку ее родного ТСЖ и решительно сказала:
– Я требую, чтобы мне объяснили, в каком фарсе заставляют принимать участие!