Она просыпалась и принималась оглядывать свое прежнее тело. Римма Федоровна словно встречалась с родным, любимым человеком, которого боялась потерять навсегда. Смешно сказать, первые ночи она действительно с ужасом думала, что превращения может и не произойти. И что тогда?
Богатая широкая натура Управдома сузится до размеров Аримеи Гренадин? Римма Федоровна уже подмечала, что у нее не просто новая упаковка. Это как вторая личность.
Первые тревожные звоночки начались, когда она вдруг задумалась, что положить себе на тарелку в начале завтрака – нежное творожное суфле или кусок обжаренной в сливочном масле грудинки.
Раньше сама возможность подобного выбора не приходила ей в голову!
– Вот уж точно, бытие определяет сознание, – бурчала под нос Римма Федоровна, подкладывая листики нежнейшего зеленого салатика.
Больше всего ее пугал тот факт, что трава казалась вполне себе ничего, съедобной. Не сказать что вкусная, но и без отторжения.
Римма Федоровна, которая никогда не покупалась на внешний лоск и побрякушки, вдруг поняла, что жалеет дарованное ей молодое тело! И ей приятно за ним следить.
Вот и сейчас она смотрела в правдивое синее зеркало, что показывало ее истинный вид, с неведомой ей ранее придирчивостью.
Да, несмотря на необъятные телеса, Римма Федоровна не отличалась излишней рыхлостью, местами даже была подтянутой, благодаря регулярным посещениям бассейна.
Но были, были участки, над которыми не мешало бы поработать резцом скульптора, так сказать.
Эта мысль раньше ей показалась бы кощунственной.
– Вот превратишься ты в фитоняшу, Римма Федоровна, – сказала рыжеволосая красавица своему настоящему отражению, – перестанешь сама себя в зеркале узнавать. Или рожу кривить начнешь.
По голубоватому зеркальному озеру пробежала едва заметная рябь, затем послышался мощный, закладывающий уши хлопок. И все пустоты ночной рубашки тут же заполнились, натягивая тонкую дорогую ткань.
– А не сходить ли мне чаю испить на кухню, раз уж все равно не сплю? – прикинула Римма Федоровна. – Это тело и плюшечкой побаловать можно.
Накинув роскошный халат, который ей уже успели пошить и доставить, она сунула ноги в домашние туфли. Собственно, халатом ее одеяние даже называть грешно, выглядит как вечернее платье, только с запахом, с богатой вышивкой и оборками по краю подола и рукавов.