Император Пограничья 9 - страница 4

Шрифт
Интервал


— Держитесь! — предупредила княжна. — Снижаемся!

Земля стремительно приближалась. В последний момент воздушные потоки смягчили падение, но всё равно мы приземлились довольно жёстко. Я покачнулся, но устоял на ногах. Матвей же рухнул на колени и принялся целовать землю.

— Твёрдая! Неподвижная! Любимая! — бормотал он, не обращая внимания на изумлённые взгляды подбежавших дружинников.

Я обернулся к Ярославе, собираясь поблагодарить, но слова застряли в горле. К нам бежали Василиса и Полина — обе белее мела, с расширенными от ужаса глазами.

Сознание выбрало именно этот момент, чтобы окончательно погаснуть. Действие боевого стимулятора закончилось, и накопленная боль обрушилась на меня всей своей тяжестью. Последнее, что я увидел перед тем, как темнота поглотила меня — лицо Василисы, искажённое страхом и облегчением одновременно.

***

Первое, что я почувствовал, вернувшись в сознание — тупую, ноющую боль в правой руке. Не острую агонию, какой следовало ожидать после перелома всех костей, а скорее неприятное покалывание, словно конечность долго была затекшей. Я попытался открыть глаза, но веки словно налились свинцом.

— Acqua! Acqua subito! — раздался возбуждённый голос где-то рядом. — Он просыпается! Светов, держите его голову, не дайте захлебнуться!

Чьи-то руки осторожно приподняли мою голову, и к губам прижался край кружки. Вода оказалась прохладной, с лёгким травяным привкусом. Я сделал несколько жадных глотков, чувствуя, как влага смывает сухость в горле.

— Аккуратнее, воевода, — это был спокойный голос Георгия. — Не торопитесь. Вы целых двое суток были без сознания.

Двое суток?..

Я наконец смог разлепить веки. Надо мной склонились две фигуры — взлохмаченный Альбинони с горящими глазами и невозмутимый целитель.

— О, какое чудо! — воскликнул итальянец, всплеснув руками. — Вы очнулись! Знаете ли вы, какой кошмар мы пережили? Какую битву вели за вашу руку? Если бы не княжна Засекина с её полевой хирургией, если бы не мастерство signore Светова — всё, ампутация! Прощай рука, прощай слава воеводы-воина!

Он драматично прижал ладонь ко лбу, словно вот-вот упадёт в обморок от воспоминаний.

— Доктор преувеличивает, — мягко вставил Светов, проверяя мой пульс. — Хотя ситуация действительно была критической. Компрессионный синдром, некроз тканей уже начинался. Но мы справились.