Но я должна все преодолеть!
А сейчас насладиться его витальной силой.
— Ты слишком послушная, — вдруг хрипло произнес Ерофей. — Боишься, что обижу твоих упырят, когда в следующий раз попадутся в наши лапы? Или ваш Совет кровопийц отправил тебя к Святозару, чтобы ты попробовала посадить на поводок Палача, раздвинув ножки? Мы не настолько примитивны, Виола, — усмехнулся Ерофей, но поддел руками лямки моего лифа и опустил кружево, открывая грудь. Соски от холода моментально затвердели, и Ерофей уставился на них завороженным взглядом.
Я могла лишь гадать, что у него сейчас происходит в голове!
— То, что я позволяю вам, Ерофей, вы почему-то принимаете за мою слабость. Может быть, вы мне нравитесь. Вы не думали об этом? — улыбнулась я своему Зверю. Мне хотелось бы обнять Ерофея, прижаться к нему и попросить никогда меня не отпускать, но между нами осталась только его звериная тяга.
И меня это убивало. Думала, что ради нас, ради нашего ребенка я все выдержу, но оказывается это боль была сродни кислоте — медленно разъедало мое сердце и душу.
Я всеми силами удержала улыбку на лице и слегка прогнулась, приглашая к нашей сексуальной игре. Глаза Ерофея блестели золотом, и он неосознанно облизывал клыки. Он жаждал меня, а я, конечно, позволю ему все, что он захочет.
— Нравится самый неуправляемый оборотень во всех стаях, Виола? Меня невозможно приручить. Даже твое нежное тело не заставит быть меня послушным зверем. Ты выбрала мишенью не того оборотня, сладкая моя. Но от такого десерта я не откажусь.
«И я от тебя не откажусь!»
Чувствует ли он мою любовь?
Помнит ли о нашей первой ночи?
Нет, вот последнее он не должен вспомнить, иначе никаких разговоров между нами не будет.
Он вылизывал меня. Ласкал. И смотрел каким-то странным, слишком ярко светящимися глазами на меня. Следил за каждой реакцией. И я не сомневалась — провоцировал специально: прикусывал горошинки сосков, проводил языком по бьющейся жилке на шее, обводил языком ключицы и царапал их своими клыками.
Он заставлял меня краснеть от возбуждения и стыда. Сдерживать стоны, сжимать столешницу руками, чтобы удержать себя и не упасть на столешницу.
Когда же он задрал низ моего платья, свернув его на моей талии, и с опасной дьявольской улыбкой облизался, то я испуганно закусила губу, понимая, что уже не выдержу и мой стон услышат все.