И не хочу показать свою слабость. Что угрозой об увольнении меня так легко сломать можно. Пусть гадает, что по его указке сделал генеральный.
Убедил или надавил.
– Тогда жду тебя завтра в девять, – заявляет Савва. – В моём офисе.
– Я работаю с десяти, – отбиваю, дёргая плечом. – Ради тебя график менять не буду.
– Из-за сына?
– Что?
– Из-за сына с десяти работаешь? Я помню, что ты ранняя пташка, Мара. Даже просилась приходить в офис на восемь.
По телу бьёт холодным воздухом, заставляя поёжиться. Именно этим я объясняю появившуюся дрожь.
Обсуждать с Саввой сына – это отдельный вид пытки. Какой-то изощрённый, болезненный. Отдающий тошнотой.
В горле образовывается ком. Давит, не позволяя прохрипеть короткое «да». Молчу.
Под кожей зудит. Савва живой триггер, поднимающий всё тёмное внутри. Захлёбываюсь старыми чувствами.
Ничерта я не переболела. И не справилась с предательством. Фальшивая маска трескается под напором мужчины.
Я просто сбежала. Стала жить дальше, затолкав всю боль под замок. А теперь она вырывается. Ноет в груди.
Две недели. Мне просто нужно перетерпеть две недели. А потом всё закончится. Отважу Дубинина, дальше буду жить. Дальше затолкаю всё под замок, покрепче.
Я скашиваю взгляд на Савву, проглатываю новую порцию кислоты. Позволяю ей разъедать меня до кости.
Потому что мужчина – он смотрит на моего сына! Внимательно следит взглядом за радующимся Кирюшей.
Сканирует. Изучает. Резко голову поворачивает, когда я увожу машинку в сторону. Не отпускает.
Будто кислород мне перекрывает. Хочется встать перед Саввой, закрыть сына. Не позволить смотреть на него.
Не имеет права! Даже близко стоять не может после того, как хотел убить моего малыша.
Я стою на месте. Держусь. Чтобы не привлекать ещё больше внимания. Пусть смотрит.
Кирюша – моя копия внешне. И я этим горжусь! Рыжеватые волосы, вздёрнутый носик. А глаза…
Мало ли кареглазых по стране? Отцом мог кто угодно стать.
Лишь бы возраст не понял, но с малышами это сложнее определить. А Савва не такой уж спец.
Глубоко вдыхаю прохладный воздух. Замораживаю чувства.
– Мой график тебя не касается, – произношу спокойно, возвращая внимание к себе.
– Касается, – Савва медленно поворачивается ко мне, неохотно будто. – Ты теперь со мной работаешь, Марьям. Я ведь должен знать, когда мы увидимся.