– Привет! – разбираю детский лепет. – А ты когда приедешь? А я очень жду!
– Привет, малышка. Скоро вернусь. На выходных.
– Когда?
– Через два дня. Мама тебе скажет когда.
– А я…
Падаю в кресло. Вслушиваюсь в рассказ малышки, пытаясь расшифровать слова.
Ляля – как Лилия сама себя окрестила – щебечет без остановки. Голос у неё тихий, уставший.
Не понимает всего, что происходит. Просто знает, что ей бывает плохо и больно.
Но в целом ведёт себя как обычный ребёнок. Не догадываясь, что может…
Может…
В груди жжёт. Яд расплёскивается. Делаю глоток из стоящей на тумбе бутылки. Пытаюсь заглушить.
Хуже становится.
Не должно так быть. Не должны маленькие дети болеть. За что? Почему?
Ну если у родителей грехи, то их и наказывайте. Не через детей, которые ни в чём не виноваты.
Она ведь совсем кроха ещё. Она недавно бегать научилась, а уже оказалась в больнице.
Укутанная не любимым пледом, а проводами и капельницами.
В её тело столько препаратов не поместится, сколько ей вливают.
– Ты скорее приезжай, – просит с детской серьёзностью. – Ладно? И желейки!
– Ляль, нельзя.
Слышу голос Наташи. Она терпеливо объясняет, что сладкого малышке нельзя. Пока так точно.
– О, – напрягаюсь, слыша оханье. – Я спать хочу, – зевает. – Я так устала…
Голос становится тише. Роняет телефон на кровать, скорее всего. Возится. А я прислушиваюсь к любым звукам.
– Мамочка. А если я засну – я увижу папу? Он тогда быстрее вернётся?
Прикрываю глаза.
Будто дослушиваю этот разговор. Погано становится.
Хочется сорваться. Приехать. Но храбрости у меня не хватает.
Не могу там находиться. Наташа… Удивительная. Стойкая. Сильная.
Она постоянно в больнице. Всё время рядом с дочкой. Изредка домой заскакивает, чтобы что-то забрать.
Выдерживает всё. Не оставляет Лялю без присмотра. Страшно.
И мне тоже страшно. Безнадёгой окутывает, когда я захожу в белоснежную палату.
Своим бессилием захлёбываюсь. Там я ничего не могу сделать.
Ни болезнь подкупить, ни за полноценное лечение заплатить.
Диагнозы бывают такие, чтоб их. Иногда, сколько б бабок не было, ничего нельзя поделать. Просто смириться надо.
Но с Лялей я не собираюсь смиряться.
И в больнице я ничем не помогу. А за её стенами – много вариантов. Найду выход из ситуации. Не безнадёжный ведь случай.
Ей лишь донор нужен. И нужен срочно.