- Их двое?! – это все, что я слышу из сказанного матерью моих детей.
Черт… Моих детей…
Моих!
- А вы и рады! – нападает на меня беременная.
Не успеваю ей ничего ответить, как Дмитрий Платонович опять нас «разводит» в стороны взмахами уже обеих рук:
- Так, стоп. Эээ…
Главврач уже не знает, что говорить дальше, поскольку ситуация не просто щепетильная. А катастрофическая. Но нам с белобрысой уже все понятно.
- Я буду краток. Я хочу купить этих детей, - заявляю сразу о своих намерениях.
И без того бледная моль стала еще бледнее. Только широко распахнутые глаза от удивления выдавали присутствие в помещении еще одного человека, не считая врача.
- Ч-что?
Прежний настрой на скандал пропал. Девушка не просто побледнела, она в мгновение стала синей. Губы трясутся, дыхание сбилось.
- Хватит! – внезапно кричит врач, но, смотря на мать моих детей, мужчина меняет тон на более тихий и даже немного ласковый. – Татьяна Викторовна, выйдите, пожалуйста, в коридор. Наша медсестра проводит вас до буфета.
Белокурая моль еле поднимается и на плохо сгибающихся ногах идет к выходу.
- Слушайте вы, турецкий подданный, - скалится в мою сторону Дмитрий Платонович, - вы решили за деньги купить все и еще немного? Не выйдет!
- Это мои дети, - произношу с каменным лицом, не привыкший выслушивать нравоучения от каких-то врачей.
- А это моя пациентка! – кричит мужчина. – Бывшая, да, - добавляет, - но моя! В ней ваши дети! Последние из возможных! У нее тридцатая неделя беременности! Хотите, совсем бездетным остаться?!
- Почему «бывшая»? – подаюсь к нему вперед, забыв напрочь о его тоне и прочих обстоятельствах. – Она что, не наблюдается у врача всю беременность?
- Наверное наблюдается, - пожимает плечами главврач. – Но к нам она больше не приходит. Я делал подсадку, вел ее до четырнадцатой недели. Потом перешел на пост главврача, но продолжил вести беременность Татьяны Викторовны. С двадцатой недели она пропала. Звонил ей. Она обещала прийти на прием, но вот уже тридцатая неделя, и я ее вижу только здесь в кабинете так же, как и вы.
- И вы считаете это нормальным?! – начинаю сердиться.
- А что предлагаете мне делать?! – опять кричит Дмитрий Платонович. – Я не могу бегать за каждой своей пациенткой! Ее беременность – это, прежде всего, ее ответственность!
- И моя! – буквально рявкаю на мужчину, отчего он слегка зажимается. – Я требую, - говорю уже тише, - чтобы ваши врачи провели ей полное обследование. Я не готов рисковать своими детьми!