Это было не
первое испытание, так что я не особо нервничал. На это испытание
даже уговорил приехать тётушку. Императрица, после моих
прошлогодних похождений, смягчила мне режим содержания. Но, с
условием, что я не буду больше шляться по всяким войнам и баталиям,
лезть в битвы и в прочие благоглупости с непотребствами. Мол,
хочешь возиться со своими чудачествами – возись. Даже денег дам.
Но, дальше пригородов Петербурга и Москвы уезжать я тебе запрещаю.
Так что на мызе Блюментроста я так и не был. Вот на нартовской
«отрываюсь». Сегодня без её хозяина. Вызвали его в Кронштадт, по
артиллерийскому ведомству. Да и зачем ему за мои промахи от
Государыни огребать? Будущие и вчерашние.
А, что я
такого сделал? Ну, съездил на русско-шведскую войну и всё. Меня
там, правда, чуть не убили, но, и я там кое-кого порубил саблей.
Одного или двух. Солдатская молва утверждает, что шпагой не менее
пяти супостатов порешил. Но, это солдатские россказни. Они говорят,
что и сам Архангел Михаил спускался с Неба меня оберегать. Бред,
конечно. Но, людям нравится подобная чушь.
- Кузьмич!
Можно!
Я проорал
это в высь и с неба на нас посыпались конфетти и ленты.
Кузьмич
сверху кричал в медный рупор:
- Виват
Императрице Елизавете Петровне!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Тётушка
даже в ладоши захлопала от такого представления. Потом повернулась
ко мне и негромко спросила:
- И, что
ещё может сие чудо?
Склоняю
голову.
- Много
чего, Матушка. В доме, если будет ваша на то милость, покажу
рисунки.
Киваю
мужику с топором.
Последний
канат перерублен. Шар полетел по воле ветра.
Императрица
провожала его взглядом.
- И далеко
он так улетит?
Пожимаю
плечами.
- Как Бог
даст, Матушка. Прошлый раз пролетел две версты. Потом плавно сел.
Но, тут как получится. Ветер может измениться. Может за дерево
зацепиться. Как Бог даст.
- Две
версты?
- Да,
Матушка. Но, это уж как получится. Шар хорош, но пока неуправляем.
Ветер несёт. И хворост – плохое топливо. Быстро сгорает и воздух в
шаре остывает. Нужно что-то другое. Мы проводим опыты. Но, я уверен
в успехе.
- В корзине
шара твой крепостной?
- Да,
Матушка.
- Дай ему
вольную. Он заслужил.
- Да,
Матушка.
- И много у
тебя таких?
Делаю
неопределённый жест. Я уже могу себе такое позволить в разговоре с
Императрицей Всероссийской.
- Три
деревни и немного мастеров из Петербурга и Москвы. Мало людей. И
учить надобно. Школу вот открыл для детей и мужиков.