Он стреляет в меня взглядом, похабно расцветая в улыбке.
И как бы не пытался «сжевать» последнее слово, придавая ему двусмысленности, я четко осознаю, что в тот раз мне тоже не послышалось. Я не страдаю слуховыми галлюцинациями.
Прищуриваюсь, пытаясь ментально перерезать горло шутнику напротив.
Он не понимает, что открыл ящик Пандоры.
Такие шутки Тарелкину не по нраву.
Я это знаю, а людям напротив это только предстоит ощутить на своей шкуре. У босса вообще с чувством юмора не очень, а пошлости он на дух не переносит.
Секс в собственном кабинете же за пошлость не считается?
Над столом сгущаются тучи, атмосфера резко перестает быть легкомысленно дружественной. Может от того, что Юрий Константинович подается вперед, двигая локтями тарелки и чашки по столешнице, а может от его фирменного взгляда орла, нацелившегося на чью-то печень.
– Не знал, что вы по члена…кхм… членистоногим, – вкрадчиво говорит босс. – Думаю, это может помешать нашему сотрудничеству, – стреляет взглядом в «болтуна» рядом. – Репутация. Понимаете, Константин?
Урыл и закопал.
Я пытаюсь сдержать смешок, но только давлюсь им и нелепо маскирую покашливанием.
Да, у Тарелкина очень своё своеобразное чувство юмора. Не для всех. Но иногда он просто бог.
До такого уровня постановки мудака на место мне еще расти и расти.
– Нет, мы… кхм, – явно растерявшись, снова берет слово Константин. – Шутка явно зашла не туда, – искусственно смеется, хватаясь за бутылку вина на столе.
Заносит ее над своим почти опустошенным бокалом и над наполовину наполненным Тарелкина. О, нет. Он все-таки сдался.
– Ваш чай, – вовремя появляется официант.
Это немного разгоняет напряженность над нашей компашкой.
– Спасибо, – откидываюсь на стуле, давая возможность налить мне его из чайника в чашку.
– И салат, – тут же другой рукой передо мной ставится тарелка.
Многорукий Шива, а не официант.
– Эм, простите, я не заказывала, – аккуратно указываю на его оплошность.
Тот поднимает взгляд над моей головой, с явным вопросом в глазах.
– Я заказал. Ешь, – бескомпромиссно бросает деспот рядом, приступая к собственному стейку.
Ненавижу, когда так поступают. Ненавижу любое покушение на свободу моего выбора. А Тарелкин самый тиранистый из тиранов, встреченных мной в жизни. Ну вот какого хрена?
Но устраивать скандал или просто выговаривать недовольство в присутствии посторонних людей я себе позволить не могу. Что бы не вытворял Тарелкин под столом или на нем – мы в данный момент команда. И наш противник очень силен, хотя в счете пока ведем мы.