Неужели он не понимает?
Не забудется, не сотрется. И доверие просто так не вернется.
Это было не просто больно. Это было унизительно.
Я не знаю, что мне теперь делать.
В каком направлении двигаться, но ясно одно — только не здесь не в этом доме не с этим мужчиной.
Он тот на кого, как оказалось, нельзя положиться.
— Эй малыш, — шепчет мне в затылок и проводит рукой по моим плечам.
Меня передергивает. Отшатываюсь в отвращении.
— Не трогая меня. Противно.
— Прекрати, — говорит твёрдо.
— А если не прекращу, то что? — фыркаю в ответ.
Надо промолчать, но я не могу. Я и так себя сдерживаю. Хочу сказать намного больше. Но зная, как он может вспылить, просто сдерживаюсь из последних сил.
— Ты сама все усложняешь, Юля.
По его сиплому голосу слышу, насколько он устал. Так же как и я. Мы в тупике.
— Всё это бесполезно, — шепчу ему так и не осмелившись повернуться. — Я не буду с тобой.
— Это мы еще посмотрим, — снова раздражается. — Я просто дам тебе время. Отдохнешь, успокоишься, и мы сможем поговорить. Уже без эмоций, обсудим как взрослые люди.
Киваю в ответ. Крепко обнимаю саму себя. Пытаюсь утихомирить дрожь, что весь вечер пробивает меня практически без остановки.
Лар выходит, аккуратно прикрыв за собой дверь. В гостевой комнате нет моих вещей, поэтому я просто устало падаю на кровать в том, в чем есть. Надо все обдумать.
Просто так он меня не отпустит. Но оставаться с ним я не намерена.
Завтра, когда останусь одна, соберу всё необходимое на первое время и уйду. Если сумка будет маленькая, охранник не заметит и не задаст лишних вопросов. Может позвонить Наташе? Что если она всё ему расскажет. Я уже не знаю, кому могу верить.
Отель? Тогда надо снять наличные, чтобы не засветить карточку. Его карточку. Всё что у меня есть, принадлежит ему.
С этими мыслями я буквально проваливаюсь в сон. Просыпаюсь от сильнейшего чувства голода. Кажется, я проспала слишком долго.
Мне ведь надо теперь питаться за двоих. А я вчера и за одного то не покушала.
Всё лицо опухло от этих постоянных слез. Глаза еле открываются. Сил нет вообще, но я должна. Надо пойти на кухню и через силу заставить себя съесть хоть что-то.
Радует только одно, что скоро я уйду от сюда, смогу расслабится. А Лар так и не узнает о ребенке. Ведь если ему сказать сейчас, то он взбесится еще сильней.