– Значит, и Церковь верит в силу звезд? – спросил он отца Антония.
– Ну, есть тонкая грань между тем, во что Церковь верит и что она считает ересью, – ответил монах. – Звезды есть выражение воли Божьей, как утверждает Папа; так же говорил Альберт Великий, который и написал эту книгу более двухсот лет назад. Даже епископы порой просят составить гороскоп, – он усмехнулся. – Хотя я сам не очень-то в это верю. Альберт Великий, между прочим, писал также об алхимии и магии. Некоторые утверждают, что и сам он был магом. Только вот что есть черная магия? И что есть Божья воля?.. А почему ты спрашиваешь?
– Я… просто…
Иоганн хотел рассказать монаху о своем разговоре с матерью, но понял, что и так потерял слишком много времени. Нужно побыстрее возвращаться в Книтлинген! Маме необходимо лекарство, и как можно скорее.
– У меня, к сожалению, нет с собой денег, – неуверенно проговорил Иоганн. – Но отец с вами расплатится, я уверен.
Хотя в глубине души уверен он не был. Отец считал каждую монетку и часто обвинял монахов в вымогательстве и шарлатанстве.
– Не утруждай своего отца. – Отец Антоний отмахнулся. – Это подарок Церкви. По мне, так крестьяне Книтлингена уже выплатили нам более чем достаточно. Лишь бы лекарство помогло. Да хранит Господь твою маму.
– Спасибо, святой отец!
Иоганн торопливо пожал руку отцу Антонию и поспешил к выходу, спрятав за пазуху пузырек с ценным лекарством. Он так увлекся беседой, что и забыл, как плохо чувствовала себя мама. Теперь придется бежать со всех ног, чтобы до сумерек поспеть домой.
* * *
Иоганн оставил церковь, промчался мимо кузницы и постоялого двора, выбежал за ворота и припустил к холму, отделяющему Маульбронн от Книтлингена. Солнце уже опускалось, и деревья отбрасывали длинные тени. Иоганн стремительно поднимался по склону, и вскоре вокруг сгустился буковый лес. В ногах ощущалась легкость, былые тревоги улеглись. Лекарство непременно поможет маме – отец Антоний еще никогда не ошибался. Все будет хорошо! А в следующий раз отец Антоний обязательно расскажет ему про этого Альберта Великого, который, вероятно, был магом.
В скором времени Иоганн поравнялся с эшафотом. В сумерках тот выглядел куда более зловеще, чем пару часов назад. Тьма уже поглотила виселицу, и ветви росшего неподалеку вяза застонали на ветру – как будто повешенный сделал последний вздох.