— Что за… — раздался треск в ухе. — Андрей, ты запал на нее, что ли?
— Короче, Андрей, веди ее в кабинку, пока ты ее здесь не трахнул, на глазах у всех!
5. Глава 5. Прокурор
Шувалов шумно выдохнул. Привлек девчонку к себе так близко, что его член, готовый порвать ткань джинсов, уперся ей в бедро. Шепнул ей на ушко непристойное предложение уединиться.
Она ахнула одними губами и робко кивнула. Обвила его шею руками и позволила увести себя в VIP-зону.
Плотно прикрыв дверь и повернув замок, Шувалов коснулся губами ее шеи. Как же бесподобно она пахнет! А какая нежная у нее кожа! Так бы и клеймил жаркими поцелуями до самого утра.
Разум снова померк. Пригвоздив фиалку к стене, Шувалов завел ей руки над головой и впился губами в ее губы. Она несмело отвечала на его истинно мужскую страсть, не сопротивлялась, когда он задрал ей платье и начал оглаживать бедра, только стыдливо постанывала, исступленно оглаживая его крепкие бицепсы своими красивыми руками.
Клатч упал на пол, и Шувалов задвинул его носком кроссовки под диван. Пальцы прошлись по чулкам с поясом, дерзко отодвинули тонкую полоску трусиков, скользнули внутрь нежного лона и ощутили влагу.
Черт, она течет! Без притворства течет, как последняя сучка! Его пронзила сладкая дрожь предвкушения. Член разрывал джинсы, гася остатки разума.
«К черту все!» — полыхнуло в голове.
Дернув ее трусики вниз, он толкнул фиалку на диванчик. Уложил ее на спину в два счета, задрал ей платье и накрыл ее губы долгим сладким поцелуем, одновременно освобождая член из джинсов. Ворвался в нее, глуша вскрик новым поцелуем, и…замер, наткнувшись на запретное препятствие.
Собственнический инстинкт рвался наружу, желая удовлетворить жажду. То, что она невинна, подогревало жажду во сто крат.
Остановиться Андрей уже не мог. Его лихорадило от дикого, ни с чем не сравнимого наслаждения. Где-то на задворках сознания мелькало, что ей, наверное, больно, но он продолжал двигаться в ней и целовать, не давая увернуться от его собственнического вторжения.
Испуганно распахнув свои красивые глаза, она его принимала. Не кричала, не останавливала. Превозмогая саднящую боль, фиалка покорно раскрывалась ему навстречу.
Чувствуя приближающуюся разрядку, он едва успел выскользнуть из ее лона, как терпкая густая сперма разлилась ей на низ живота.