- Делаю это только один раз, в качестве одолжения, - адвокат вскинул указательный палец. – А варенье у вас, всё-таки, куплю. Сейчас отправлю Пеппино за деньгами…
- Сначала позавтракайте в «Чучолино», а потом поговорим о продаже варенья.
- Ну вы совсем несговорчивая, - слегка нахмурился он. – Вы что же, мне не верите?
- Не я такая, жизнь такая, - вздохнула я с притворным сожалением.
- Хорошо, - ответил Марини с легким раздражением. – А теперь, если позволите, хотелось бы поговорить о другом.
- Позволяю, говорите, - разрешила я, забирая свои горшки, но ещё не вставая со стула. – Если это про Занха, то я всё отрицаю. Кстати, это вы всем рассказали?
- Я рассказал? Вы за кого меня принимаете? – хмыкнул он. – У Марини принципы, если забыли. Я не выдаю секреты клиентов. Об этом без меня прекрасно узнали. Вчера уже знало полгорода, а сегодня узнает вторая половина. Но это всё глупости, дальше сплетен не пойдёт, можете не сомневаться.
- Считаете, сплетни – это чепуха чепуховая? – чуть не огрызнулась я. – Для честной вдовы…
- Успокойтесь. Пару дней поболтают, а потом синьора Пульчинелла отлупит синьора Пульчинелло, и все будут обсуждать только эту новость, а вас забудут. Я ознакомился с жалобой Занха и его слуг, всё это – пьяный бред и не больше. Черти, сатана, и вы – голая и на метле…
- Я?! Голая? Какая возмутительная ложь!
- И я о том же, - кивнул адвокат. – Но из-за чертей и сатаны вы, кажется, не обиделись?
- Не придирайтесь к словам!
- Не буду, - пообещал он. – Меня беспокоит совсем другое. Тело вашего мужа до сих пор не выдали. И мне удалось узнать, что вчера судья Финчи отправил в Милан секретное донесение с верным человеком.
- Мало ли – почему, - пожала я плечами.
- Мало ли, - сказал Марини, постукивая пальцами по столешнице. – Но вы точно уверены, что смерть вашего мужа наступила в результате несчастного случая, а не по иным причинам?
«Точно», - чуть не ответила я, но вовремя прикусила язык.
- Так-так, - произнёс адвокат тоном, не предвещающим ничего хорошего. – Выкладывайте.
- Мне нечего вам сказать, синьор, - сказала я, поднимаясь. – Смерть мужа слишком потрясла меня. Боюсь, с памятью у меня что-то повредилось. Наверное, разум заблокировал все воспоминания, что причиняют невыносимую душевную боль. Такое бывает при сильных потрясениях. Признаться, я многое не помню, и об обстоятельствах смерти Джианне знаю лишь со слов родственников. Но что бы ни произошло – я не имею к его смерти ни малейшего отношения. Могу поклясться хоть на Библии, хоть на святых мощах, хоть на Туринской плащанице.