- Нос сломала, ведьма!.. – проныл слуга, но ловить меня уже не рвался.
- Всё правильно, - сказала я, после небольшой заминки. – Я – ведьма. Самая могущественная в этих краях. Так что лучше убирайся отсюда и помалкивай, если хочешь жить.
Он насторожился, позабыв про нос, и заскрёб ногами, когда я медленно пошла на него.
- Я тебя заколдую, - продолжала я, глядя ему прямо в глаза. – Наложу на тебя проклятие. Если хоть раз попробуешь навредить невиновному человеку, если ещё раз посмеешь сюда вернуться, то превратишься в жабу! – тут я вскинула руки, скрючив пальцы на манер когтей и начала читать мрачно и торжественно, по-русски, разумеется:
- Крошка сын
к отцу пришел,
и спросила кроха:
- Что такое
хорошо
и что такое
плохо?
Пожалуй, никогда ещё это прекрасное и доброе детское стихотворение не читалось в такой зловещей манере.
Но это подействовало.
Слуга смотрел на меня с таким ужасом, будто я, и правда, превратилась в чудовище, которое почудилось кому-то там в саду. А на строчках «если ветер крыши рвёт, если град загрохал», которые я произнесла с особым воодушевлением, оскалив зубы и раскатывая букву "р", мужчина подорвался с пола, прихрамывая бросился к окну, перевалился через раму, окончательно отломав повисший ставень, а потом помчался через кусты олеандра, следом за своими друзьями.
Выдохнув, я бессильно привалилась плечом к косяку.
В доме было тихо-тихо, но теперь эта тишина меня обмануть не могла.
- Какой ты интересный домик, - сказала я негромко, в пустоту. – Ты ведь меня защищаешь, верно?
Мне никто не ответил, а я на всякий случай огляделась – не вылезет ли откуда-нибудь призрак того колдуна, про которого мне рассказывала Ветрувия.
Но призраки… Они ведь появляются ночью, верно? Должны быть луна, темнота, звёзды… А тут всё было пронизано солнечными лучами, которые проникали через щелястые стены. В столбиках света весело плясали пылинки, и птицы так и заливались под окнами.
- Кто ты? Выдь и покажися, с нами честно подружися, - пробормотала я строчку из «Сказки о мёртвой царевне и семи богатырях», потому что несмотря на птичек и солнышко, мороз всё равно пробирал по коже.
Никто ко мне не вышел – ни чудище, ни заколдованный принц, но дверь в ту комнату, где я пыталась спрятаться, опять приоткрылась, приглашая войти.
- Хорошо, - сказала я, незаметно для себя полностью перейдя на русский. – Я захожу. Не хлопайте дверью, пожалуйста… - и я осторожно переступила порог, осматриваясь с любопытством и опаской.