— Сдается, ты сам себя наказал, сын. Ты хоть понял, что она не человек?
Я нахмурился.
— Отец?
Тот вдруг усмехнулся.
— С этим будешь сам разбираться.
Да о чем он?
— И как ее искать...
Никак. Это понимали мы оба. Наш народ заперт собственной магией. И не снять эту защиту, не уничтожить, не обойти, пока боги не смилуются.
— Если бы вы не прошли обряд, у тебя был бы год, а так... пока эта проклятая линара вновь не зацветет.
— Ты о чем?
Я не понимал происходящего. Ну нашел я пару… Если полюбим друг друга, есть шанс, что наш народ станет свободен, если нет... Яна все равно будет моей. Инстинкты и желания сильнее условностей.
Но от этой мысли... что силой, когда она не хочет... внутри стало гадко и мерзко. Я ведь никогда так не поступал с женщиной, не обрекал на подобный исход. Но ведь ни одна из них не была избранной.
Темные силы! Что со всем этим делать?
— Отец, что за срок? Откуда он взялся?
— После войны боги изменили условия для создания пары.
Я глупо моргнул, так как впервые об этом слышал.
— Когда встречаешь избранницу, дается год, чтобы добиться ее взаимности.
— То есть...
Вопрос замер на губах, я не решился спросить, сколько у меня времени, а отец — ответить.
Мы встретились с ним взглядом, и холодным ледяным пламенем по позвоночнику прошлась правда. Отец молчал, но я знал, о чем он не решился сказать вслух. И только сейчас осознал последствия своего поступка. Но я унял панику, глубоко вдохнул. До цветения линары еще есть время. Я справлюсь.
— Я давно собирался с тобой поговорить об ийриях и последствиях войны для нас, но не было подходящего случая. Теперь... неподходящий нашелся. Моя вина. Не уберег, не рассказал. Все надеялся, тебя минует подобная участь.
Отец выглядел уставшим и измученным.
— Прости, сын. Садись и слушай.
Он что... Я ослышался? Впервые слышу от отца «прости». Да еще в ситуации, где виноват я.
— Садись и слушай.
Голос отца звучал ровно, когда он рассказывал об ийриях и обряде, который соединил меня с моей парой. Пусть чисто случайно, нелепо, но... я не жалел. Не мог.
Ийрия. Девчонка, чей голос я слышал тогда в степи и не узнал. Не узнал и не понял, кто она, даже когда Яна стонала в мои губы, а кровь отзывалась и кипела.
Мое пламя... Нет, не пламя. Огонек.
— ...через несколько дней связь окрепнет, если твоя ийрия от нее не откажется.