Шумно хлюпнув носом, Тася побрела в ванную и уставилась на бледное, несчастное лицо в зеркале. Черные круги под глазами, безжалостно подсвеченные резким светом софита над зеркалом, придавали ей сходство с зомби. Взлохмаченные длинные волосы окутывали фигуры, превращая её в небольшой соломенный стог.
– Уродина! – сообщила Тася отражению, – Старомодная, глупая уродина! Кому ты нужна!
Брезгливо скривившись, девушка коснулась волос, которые всегда были её гордостью. Сейчас они казались Тасе безобразными и ненужными, как и вся её прежняя жизнь. Тася с ненавистью откинула спутанные пряди за спину и, внезапно приняв решение, быстро направилась в гостиную, в свой «уголок для творчества»…
Оптимистичный звонок в дверь застал Тасю на кухне, где она допивала третью чашку чая. Чай был горький и противный, отлично подходя под настроение.
– Проснись и пой! День чудесный! – ворвалась в прихожую Маруся, вместе с ароматом цветущего летнего полдня. – Мама сказала, что ты приболела и вот она я – твоя заботливая сестра! – разглядев Тасю в полумраке прихожей, Маруся ойкнула и уронила на пол пакеты из супермаркета. – Боже! Что ты с собой сделала?!!
Тася безразлично покачала головой, которую украшали криво обкорнанные пряди, некогда шикарных волос.
– Подстриглась, – равнодушно сообщила она сестре, найдя силы сострить, – Стильно, модно, молодёжно…
– Это ужас какой-то! С ума сошла?! Зачем так то?!
– А какая разница? – пожала плечами Тася. – Всё равно я старая уродина.
– Чего?! – Маруся ошарашено взяла сестру за плечи. – Кто старая уродина?! Совсем рехнулась?! Алё, Тасюнь, тебе всего тридцать и ты красотка! Какая собака тебя покусала?!
Тася безучастно махнула рукой,
– Не важно… Идем, налью тебе чаю.
– Какое чаю?! Тут чаем не обойдёшься!
– Ничего другого нет, – Тася поставила на кухонный стол вторую чашку. – В холодильнике вроде сыр был…
– Я принесла пирожные и виноград, но, похоже, здесь это не поможет, – Маруся с сочувствием смотрела на сестру, безучастно помешивающую сахар. – Расскажешь, что случилось?
Тася опустила глаза и крепко сжала губы. Нет, она не расскажет даже Марусе. Произнести терзавшее её мысли вслух – значит выпустить этот ужас наружу, сделать его реальным…
– Пааанятно! Значит не скажешь?! Это всё из-за Макса, да? Поссорились? Этот кретин обидел тебя?