— Му-а-у! — огромный рыжий кот проснулся из-за шума, потянулся и
спрыгнул, принявшись крутиться у меня под ногами.
— Рыжик, не сейчас! — простонал я, когда рыжий пушистый кот
спрыгнул с подоконника и принялся тереться о мою ногу. Видимо,
чувствует, что мне плохо и пытается поддержать.
Идя по коридору, одной рукой я держался за стену, чтобы не
потерять равновесие. Предательская слабость не давала двигаться, а
голова кружилась. Казалось, будто пол уходит из-под ног. Куда тут
Алексеича спасать, если сам с трудом ноги передвигаю? Я схватил
телефон и набрал номер «скорой».
— Добрый вечер! Девушка, запишите вызов. Матюхин Константин
Алексеевич. Плохо с сердцем, высокое давление. Полных лет:
шестьдесят два, мой ровесник. Адрес? Улица Садовая, двадцать один,
квартира семнадцать… Прошу прощения, четырнадцать!
По ошибке сначала назвал свой номер квартиры, но вовремя
спохватился и направил бригаду к Алексеичу. Силы окончательно
оставили меня, и я понял, что теряю сознание. Последнее слово,
которое я услышал, было «Ожидайте», а затем туман окутал глаза и я
медленно осел на пол. Хорошо бы ждать, да вот только пока «скорая»
примчится, пока они попадут к Алексеичу, пока кто-то поймёт, что у
меня приступ… Жаль вот так уходить, когда помощь нужна не только
тебе, но и кому-то другому. Хотя, что это я? Разве я могу вот так
просто взять и умереть, когда Алексеичу нужна помощь? Не просто
человеку, а моему другу! Ну-ка Семёныч, собрался я мыслями, и…
Я открыл глаза и на миг замер, потому как не понял что
происходит. Где я нахожусь? На реанимацию не особо похоже. На мою
квартиру — тем более. Вокруг какие-то деревья и кусты, а я сам лежу
на склоне оврага, упёршись спиной в ствол массивного дерева. И
самое паршивое, что толком не осмотреться, ведь сейчас ночь и
темно, хоть глаз выколи. Хотя, это явно лишнее. Глаза пригодятся, а
мне стоит быть осторожнее, чтобы не напороться на какую-нибудь
острую ветку.
Сознание возвращалось с большим трудом. Я — Николай, но только
не Семёнович, как было последние шестьдесят два года, а самый что
ни на есть Александрович. И фамилия у меня теперь Павлов. Чудеса
какие-то! Может, это у меня галлюцинации из-за подскочившего
давления? Если подскочит до ста восьмидесяти на сто десять, может и
не такое померещиться. Вот только острая боль в ноге и правом боку
доходчиво говорила о том, что всё происходящее со мной реально.