Это со стороны кажется, что целитель прикладывает руки ладонями
к телу, или делает какие-то замысловатые пассы руками, а потом всё
происходит. Пусть какой-нибудь ратник помашет руками — уверен, из
этого ничего не выйдет. А всё потому, что самое главное происходит
на уровне, недоступном привычному глазу.
Кстати, барьер в этот раз был совсем слабый, не сравнить с тем,
что вчера был у Митрофанова, и с тем, что был у отца. Возможно,
дело в концентрации, но не мешало бы выяснить истинную причину.
— Николай, твой черёд! — прохрипел Ильич, и я сразу включился в
работу. Меня не покидало ощущение, что Жарову уже тяжело
справляться с такой нагрузкой. Нет, его сила была такой, что многие
молодые позавидуют, а вот физически мужчина был уже слабоват. Не
так-то и легко даются организму такие нагрузки. Я даже вспомнил
прошлого себя, ведь не просто так в шестьдесят ушёл на пенсию —
просто уже физически не смог вести приём, кататься по вызовам на
дом и выполнять кучу бумажной работы. Чувствую, Жарову тоже пора на
пенсию. Но сейчас он был моим практически единственным шансом на
спасение отца, поэтому я возлагал на него большие надежды.
— Ты смотри, уже очнулся! Крепкий малый! — обрадовался Афанасий
Ильич, заметив слабую реакцию пациента. — Вы меня слышите?
Мужчина только моргнул, но не смог выдавить из себя ни слова.
Судя по всему, он оставался в тяжёлом состоянии из-за того, что
помощь целителей подоспела далеко не сразу. Вообще чудо, что он
остался жив. Буквально ещё одна капля яда, и к приезду целителей он
бы оказался мёртв.
— Скажите, вы как-то контактировали с напитками на званом ужине
у Митрофановых? — задал я вопрос, но мужчина перевёл на меня мутный
взгляд, а потом отключился.
— Дай ему прийти в себя, — остановил меня Жаров. — Ты же видел,
его организм истощён борьбой с ядом, который проделал серьёзную
работу, разрушая все системы. Думаю, этому парню предстоит
серьёзная и длительная реабилитация.
— Афанасий Ильич, я знаю как помочь отцу! Вы ведь помните, что у
него такие же симптомы? Мы сможем привести его в чувства, и в
скором времени поставить на ноги. Давайте возьмём машину, и
немедленно поедем к нам!
— А остальных больных ты на кого оставишь? На Свердлову? —
проворчал Жаров. — Я понимаю, что твой отец нуждается в помощи, но
он уже два года прикован к постели, подождёт до конца смены.