— Да, Ева. Ты вычеркнула сама.
Его брови хмурятся, взгляд остреет и я понимаю, что вернулся Демьян Швец из этой жизни.
— И сейчас не смей делать вид, что жалеешь об этом.
Печально улыбаюсь, глядя на мужчину своего сердца.
— Можешь мстить сколько захочешь, меня уже ничего не спасет. Не ты, так он, или его семья добьет. Какая разница. Однако, помнишь, как в знаменитом фильме умереть от рук любимого человека…— губы тянутся в горькой безумной улыбке.
А Демьян ничего не отвечает, однако, в глазах будто на сотую долю появляется вспышка.
Поворачиваюсь к двери, шмыгая носом и еле волоча ноги выхожу в зал, который судя по всему он закрыл прежде, чем принести воды.
Иду к выходу, который приведет меня в свой кабинет.
А когда оказываюсь там, сворачиваюсь калачиком на маленьком диване, глядя в плавные линии самых красивых глаз на листе бумаги.
Этот вырванный листок из блокнота шестилетней давности, самый дорогой. Потому что тогда он позировал мне, а его глаза цвета ночи светились любовью.
Я, действительно, не вынесу его расплаты. Более того, я не хочу ее выносить.
Вибрация телефона нарушает мое одиночество, и я вижу номер важного для меня человека. Стараюсь прийти в норму, чтобы мама ничего не заподозрила.
— Привет… — господи, актриса из меня никудышная.
— Все хорошо, милая?
— Да, как твои дела? Как самочувствие? Терапия помогает?
— Ух, остановись, Ева. — смеется мама и я рада слышать ее смех: — У меня все как обычно. Облучение та еще зараза, но все стабильно.
Рак появился у нее почти сразу после смерти папы, то ли на фоне стресса, то ли мы сами поздно спохватились.
— Как Марк? — голос мамы становится резче.
Она осведомлена о проблемах в наших отношениях, однако, не знает всей истории. Как-то я задала вопрос, почему отец так хотел слияния. Но она толком ничего не сказала, кроме как стандартной фразы о безоговорочной любви отца к власти и деньгам.
— Мам…— навеянные воспоминания хотят вырваться наружу: — Если бы я отказалась тогда, отец бы мог исполнить свои угрозы?
На том проводе тишина, и я не понимаю, как могу это расценивать.
— Какие угрозы, Ева? — настороженный голос заставляет сесть на диване.
— Помнишь, я тогда встречалась с парнем…
— С которым пропадала сутками… — нарочито грозно говорит она: — Помню, дочка… Но он не был тебе ровней, ты ведь сама это прекрасно знаешь.