В листе Макса задание было очень коротким: по ходу игры с Марго он будет последним и должен будет любым способом заставить ее громко умолять о чем угодно — например, о пощаде или об оргазме, тогда Ник не получит права коснуться Лизы. Если с мольбами и публичной капитуляцией гордой и стойкой рабыни не выйдет, то Ник получает Лизу на час в привате без каких-либо условий.
Задание, которое они придумали для Дава, тоже была непростым, особенно учитывая, что на вечеринке он встретится с нижней — котом в мешке, но он так и не показал никакой реакции, закончив чтение.
— Я согласен, если вы согласны, — глухо сказал Дав, отложив лист с непроницаемым лицом.
— Знал, что ты оценишь, — улыбнулся Макс и перевел взгляд на Ника.
Ник, глядя на него, думал, возможно, о том, о чем и Макс. Прежде они никогда не вступали в такую жестокую конкуренцию. Обмениваясь партнершами раньше, они соглашались на равные условия, но эта игра не предполагала вин-вина. Один из них жестоко проиграет, а нижние могут быть сильно обозлены за такие сюрпризы — ведь ясно, что главным условием была их полная неосведомленность до самой вечеринки.
Был и еще один очевидный подводный камень, о котором мог не знать Дав: Марго побаивалась Макса и могла запаниковать во время игры, вплоть до стоп-слова. Ему нелегко будет получить от нее раскрепощенную эмоциональную игру. Или… очень легко, если он сможет ее успокоить, и легкий страх сыграет ему на руку. Никто из них не знал, как среагирует Марго и что придется сделать Максу в конце — в этом-то и был главный сюрприз вечеринки.
С Лизой все тоже было не так просто: Макс позволял ей играть с Ником, но не для кого не было секретом, что и ревновал. Ему нелегко будет высидеть целый час внизу, развлекая гостей, в то время как все и каждый будут знать, что она наверху с Ником. Осознание того, что на кону, сделает его игру с Марго особенно адреналиновой и сложной… и, возможно, жестокой.
Но правда была в том, что им обоим нравился риск и адреналин. И очень нравилось, когда перепуганная нижняя умоляет… чья именно нижняя будет сладко умолять и плакать в конце, даже не так важно. А тогда, если что, можно и пощадить немного — они ведь верхние и не обязаны быть жестокими до конца.
— Я согласен, — первым сказал Ник.
Макс молча посмотрел на него, потом на Дава, и еле заметно кивнул.