— Ладно, только не мешайте. Эй, мразота, хорош дрыхнуть, — надавливаю на болевую точку.
— А? Что? Где я? Ты кто? Арх… — словесный понос прерывается после смачного удара по губам.
— Вопросы здесь задаю я, — вздёргиваю гнома за шиворот и ставлю на ноги. А затем разворачиваю вокруг оси, чтоб он мог оценить масштаб трагедии постигшей его приближённых. — Оценил? А теперь поговорим, — пинком направляю его к сетке.
Оно так лучше будет, пусть посидит, прислонившись к забору, что бы видеть трупы своих охранников.
— Ты кто такой? — сплёвывает кровь.
— А ты что, не узнал меня? Ты же хотел пятьдесят кусков с меня поиметь, за неё, — кивок в сторону сидящей на полу в обнимку со своей псиной Вику. — Жадность, как видишь, не порок, а прямая дорога в могилу.
— Ты хоть понимаешь, что с тобой… Аркх… — очередная оплеуха.
— Почему ты такой глупый? Ты что реально думаешь, что после того, как я всех завалил, от твоих слов внезапно испугаюсь, и сбегу оставив тебя в живых?
— Сколько ты хочешь? У меня есть деньги!
— В сейфе, в кабинете? Уже забрал. Ещё что предложишь?
— В банке! У меня есть деньги в банке!
— Вообще не интересно. Слушай, а у тебя масло есть? Ну или ещё что горючее?
— З-з-зачем? — испуганно смотрит мне в глаза.
— Сожгу тут всё к чертям, — пожимаю плечами.
— Да пошёл ты! — и плюнул в меня кровавой юшкой. А я на корточках сижу, особо не увернёшься. В общем, обидел он меня. Кроваво. Да.
Вздохнув, вытер лицо и, укоризненно покачав головой, принялся снимать с него обувь.
— Ты что собрался делать, мерзавец?
Ответа естественно от меня не получил. А зачем? Через минуту он и так узнал. Как любил говаривать капитан Рогожин: «Нет лучше кляпа, чем нестиранные носки. Очень способствует осмыслению поведения».
А затем, перетянув голени шнурками, принялся отрезать пальцы на ногах. Ну а что? Зачем они ему? Обкорнав одну ногу, придумал, что бы ещё такого спросить у мерзавца. Потому что, давайте будем честными хотя бы перед самим собой, просто так убить эту мразь у меня рука не подымается.
Вот спросит меня Бобри: «Как умер негодяй так жестоко обращавшийся с его сестрой?». И что я скажу моему другу? Мне же стыдно будет признаться, что он не мучился. Прикладываю «Бинт» в покоцанной ноге, чтоб не сдох раньше времени, а то вдруг в дом идти придётся. Не на себе же его тащить!