— Чего? — переспросила, решив, что ослышалась.
— Тьфу! — Кошак разжал челюсти, отчего трупик выпал обратно на подушку, вызывая у меня брезгливую дрожь. — Самую жирную выбирал, говорю. Ее бы с гречей да с лучком в печи запечь, да в сливочках потомить — такая вкуснятина получится, мррр.
— Послушай, как там тебя? — процедила, превозмогая рвотные позывы, которые пустой желудок сопровождал урчанием и спазмами.
— Спасибо, что спросила, а то я забыл представиться. Руфус Валерьянович Гром, фамильяр и дух-хранитель в седьмом поколении. — Котяра шаркнул лапой и изобразил почтительный поклон, но он получился смазанным, так как зверь ткнулся носом в несчастную жертву ночной охоты.
Я еще удивиться не успела столь звучному имени, как дохлая крыса вдруг шевельнулась, открыла красные глаза-бусины, узрела в опасной близости кошачью пасть, истерично взвизгнула: А-а-а, кот! — и бухнулась в обморок.
— У-и-и! Она живая! — завизжала я в унисон, потому что мои нервы подобного испытания не выдержали. — Ты что, не убил эту тварь?
— Убил, конечно! Но, видно, недостаточно. Сейчас я ее…
— Стой! — рявкнула я, едва кот занес лапу над крысой. Руфус так и замер, недовольно поморщившись. — Только не на подушке! Не смей убивать крыс там, где я сплю, ем и живу, если только они не угрожают моей жизни.
— Фу-ух, напугала. А я-то уж, было, подумал… — Рыжий наглец выдохнул с облегчением и так жахнул лапой по несчастной тварюшке, что искры в стороны посыпались.
— Караул! Убивают! — Крыса вмиг очнулась, запищала истошно и кинулась прямо на меня.
Я зажмурилась, закрыла лицо руками, не зная, как защититься от жуткой зверюги. Не то, чтобы я ее сильно боялась, но не планировала столь близкое знакомство. У меня копилка впечатлений за последние сутки так переполнилась, что я не могла спокойно воспринимать утренние сюрпризы.
— А-а-а, сними ее! Живо! — Затрясла головой, когда серая тварь прыгнула на голову и вцепилась в волосы.
Следом мне на загривок приземлился кот, и эти двое за считанные секунды превратили и без того растрепанные волосы в воронье гнездо. Еще и выдрали клок, расцарапали шею и, вообще, чуть ли не до сердечного приступа довели. Я не знала, как их угомонить. Наощупь двинулась к кухонному закутку, где с вечера стояла заготовленная для умывания вода, и опрокинула на себя полное ведерко.