В нем говорила боль и обида за меня, за всех нас. После того, как Максима не было, Яша очень сильно от него отдалился, и сейчас уже не имело значение, что Макс этого не помнил. Им придется еще долго работать над своими отношениями. Я снова погрузилась в сон в этот раз рядом с сыном, пока он перебирал мои волосы и своей лаской и заботой забирал себе мою боль, слабость, тревогу. Он всегда это делал, если чувствовал хотя бы малейшую перемену в моем настроении.
Полностью в себя я пришла уже на утро. И все эти часы я ЕГО чувствовала рядом, слышала и даже начала видеть, когда удавалось приоткрыть глаза. Сидит у стены на полу, запрокинув голову, а я хочу позвать и не могу. Пока сил не хватает. Но от его присутствия тело согревается все больше и больше, и я уже могу шевелить кончиками пальцев, боль в голове отходит на второй план. Это были те самые дни, когда оттаивало не только мое тело, но и душа. Очень медленно, мучительно. Потому что он не казался мне больше похожим на себя…это просто он и все. Без «до» и «после». Без сравнений. Наверное, впервые я не сравнивала, а принимала его присутствие рядом.
Максим почувствовал мой взгляд, тут же рывком встал и ко мне, вглядываясь в мое лицо и я закричать хочу от того, что вижу, как он смертельно устал за эти часы, как осунулся, под глазами черные круги, и взгляд затянут поволокой. Не ел. Он не ел все это время. Из-за нас с Таей?
Ладонь мою к щеке прижал и глаза закрыл. Чувствую осторожное прикосновение. Очень осторожное, кончиками пальцев.
- Малыш, как ты? С ума сходил…
А у меня сил нет ответить, только в глаза смотреть и чувствовать, как свои наполняются слезами, дернуть рукой в попытке сжать его пальцы, а он тут же ее обратно положил и одеялом прикрыл.
- Не трогаю…не волнуйся.
Дверь осторожно приоткрылась, и я Таю увидела. Она тут же к отцу в объятия бросилась, и он сильно к себе ее прижал, целуя макушку. Эти порывы сыграть невозможно. Они инстинктивны. И в изнеможении беззвучно застонать, потому что сердце забилось чаще. Видеть его любовь к детям. Безграничную и абсолютную. Вне времени, памяти и осознания самого себя. Наша с ним бесконечность, воплотившаяся в едином целом трижды.
- Зачем встала? Фаина разрешила? – а сам по волосам ее гладит, и я кожей чувствую, как наслаждается прикосновениями к ее волосам, его накрывает любовью, и меня вместе с ним…Его к ней, а меня к нему.