Ульяна через некоторое время тоже повернула голову к нему. И они так и лежали и смотрели друг на друга молча. У нее был совершенно ошалевший и не до конца сфокусированный взгляд. Ой, ну если хочешь порефлексировать по поводу произошедшего – теперь можно. Теперь ты уже никуда от меня не денешься.
А сам Захар любовался. Ульяной сейчас невозможно было не любоваться. Густой розовый румянец во все щеку, зацелованные вспухшие губы, разметавшиеся волосы цвета спелой пшеницы. Взгляд его неизбежно скользнул ниже, к пышней груди с торчащими сосками. Твою мать. Сейчас не только соски Ульяны будут торчать.
У нее дернулись руки – она явно собралась прикрыться. Ну, тут, в отличие от парной, есть чем. Но вряд ли ей это сильно поможет, потому что…
Захар потянулся губами к ее лицу. И в это время зазвонил телефон.
Твою мать, Настасья Капитоновна! Захар вздохнул. Ладно, спасибо хоть за один раз. И, легко чмокнув Ульяну в удивленно приоткрытые губы, он принялся снова искать свои штаны, где в другом кармане надрывался телефон.
***
Ульяна постепенно остывала. Обретала какую-то устойчивую форму. И возвращалась в трезвое сознание.
И это трезвое сознание рисовало ей такую картину, от которой Ульяне хотелось, как страусу, спрятать голову в песок. Только песка тут не было. Были всякие разные другие вещи. Вон, можно под штаны Захара голову спрятать. А все остальное голое тельце снаружи оставить, да. В самом деле, чего он там не видел? Он там уже все видел! Даже то, что другие не видели!
Ульяна села, трясущимися руками подтащила к себе темно-синий махровый халат – и, путаясь в рукавах, натянула его на себя. От халата пахло чем-то мужским – гелем для душа, наверное, или парфюмом.
Запретив себе праздновать труса, Ульяна собралась с силами и повернула голову в сторону Захара. Лучше бы она этого не делала!
Именно в этот момент Захар, который уже стоял на ногах, небрежным движением стянул презерватив и ловко бросил его в стоящее в углу мусорное ведро. И так и продолжил разговор по телефону в полной наготе.
– Да. Конечно, встретил. Напоил, накормил, приголубил. Да не, я ж как гостеприимный хозяин. Вы как, Настасья Капитоновна? Вот и хорошо. Все, я выезжаю тогда. Понял, предложу.
Захар закончил разговор и, наклонившись, положил телефон на стол, им же самим не так давно отодвинутый к стене. Ульяна вспомнила, как Захар легко, словно пушинку, смел в сторону этот наверняка тяжелый стол. А теперь она смотрела, как очертилась косая пресса, когда Захар нагнулся.