Я нахмурилась, оглядывая материал с изнанки и не понимая, как такое легкое платье можно носить без лифчика. Но в который раз решила послушаться – раз уж решила, чего теперь брыкаться?
Через голову накинула на себя струящийся, красный шелк, застегнула сбоку почти незаметную молнию, поправила плечики, неровный, «летящий» подол… и только тогда взглянула на себя в зеркало.
И задохнулась, не веря, что я могу ТАК выглядеть.
Как принцесса. Как загадочная, огненная фея в языках пламени. Как хрупкая, золотоволосая богиня, сошедшая со скандинавских рукописей.
– Охренеть… – прошептала я, расширенным взглядом обводя себя сверху донизу.
Да. В этом платье у меня есть шанс даже с самым недоступным. «Ведьма» из элитного бутика оказалась права!
Вот только маленькая поправка. Никакая я не «бабочка».
Я – Мерилин Монро. Особенно если волосы начесать и накрутить в стиле «ретро».
– Хэппи бёздей, мистер президент… – пропела я низким, грудным голосом, поддав в него сексуальной хрипотцы и придерживая юбку от невидимого вентилятора снизу. – Хэппи бёздей ту юююю….
3. Глава 3
– С днюхой, братан! То есть, с юбилеем нашего нового ректора! Гип-гип, ура! Гип-гип, ура! – проорал в трубку доцент Заславский, по голосу уже явно празднующий что-то своё. Или это он в честь чужого дня рожденья решил нализаться с самого утра?
«Наш новый ректор», а точнее, Максим Андреевич Родин, который, при всей своей популярности и положении в обществе, имел явную склонность к интроверсии, поморщился и возвел глаза к потолку.
Он-то уже понадеялся, что про его сороковой день рожденья так никто и не узнал, и дадут ему спокойно провести выходные в подготовке к вступлению в новую должность – вместо вышедшего на пенсию ректора Гаврилова.
Интересно, кто проболтался? Его бывшие аспиранты или Варвара из деканата, на прошлой неделе оформлявшая его на новую должность?
Скорее всего, последняя – аспиранты сами захотели бы выпендриться перед ним, а вот Варвара, при всей ее готовности удовлетворить любую его прихоть, не посмела бы лезть с поздравлениями. Но вполне могла разболтать его секрет доценту Заславскому, местному скандалисту и пьянице, которого уже который год держали на кафедре исключительно из нежелания трогать то самое, которое не тонет.
Проблема усугублялась еще и тем, что Заславский знал его лично и даже был с ним на «ты» – пару лет назад, в минуту слабости, Родин позволил себе разоткровенничаться с доцентом за бутылкой коньяка, после чего тот решил, что может позволить себе фамильярничать, называть Родина «братан» и вламываться к нему в кабинет, что называется, с ноги.