Пока иду за ним, бросаю предупреждающий взгляд на горничную. Молча напоминаю ей, чей Максим сын, чтобы не забывала. А потом на трясущихся ногах иду за Юдиным, успевая до его кабинета передумать все, что только можно. Вдруг он все же решил выгнать меня и забрать сына? Я же ничего не смогу сделать с ним. Бороться с мужчиной с такими возможностями, при этом имея только свидетельство о рождении сына, просто бессмысленно.
Войдя в кабинет, останавливаюсь, пока Юдин идет к своему столу, по дороге бросая на кожаный диванчик черную папку с документами.
- Запри дверь и иди сюда, - произносит он сухо, сбрасывая пиджак и стягивая галстук.
- Что-то случилось? - дрожащим голосом спрашиваю я, запирая дверь на замок.
- Случилось. Подойди, - напряженно произносит он, и я двигаюсь в его сторону.
Как только подхожу и останавливаюсь в шаге от него, Юдин хватает меня за локоть и рывком загибает над столом. Вторая рука тут же срывает с меня леггинсы вместе с трусиками.
- Что вы делаете? - пытаюсь выпрямиться, но одной рукой он давит мне на спину. Я слышу, как сзади бряцает пряжка ремня. - Пустите! Я не хочу! Вы сказали, что я буду… приходить только ночью!
- Мои деньги - мои правила, - рычит Юдин. - Не дергайся.
13. Глава 12
Тоня
Можно ли считать изнасилованием половой акт, если я возбуждена? Если хочу этого монстра не меньше, чем он меня? Если еще со вчерашней ночи во мне такая тоска, что я готова раздвинуть ноги, несмотря на пережитое унижение?
Спустив мои леггинсы до коленей, через пару секунд святослав Михайлович пристраивает головку у моего входа и проскальзывает на полную длину. Я ахаю, и мои глаза закрываются от ощущения наполненности.
- Веди себя тихо, - рычит Юдин.
Одной рукой он продолжает давить мне на спину, а второй хватается за бедро. Отступает и снова проскальзывает внутрь.
- Мокрая, - довольно заключает он. - Всегда готовая, - рычит, и следующий толчок выходит жестким.
Я невольно поднимаюсь на носочки и распахиваю рот в беззвучном вскрике. Хватаю воздух и прикусываю губу, чтобы не начать стонать, когда он быстро и ритмично вколачивается в меня.
По кабинету разносятся шлепки наших бедер и громкое дыхание.
Я переполнена противоречиями. Мне не должно нравиться такое отношение. Я не должна хотеть мужчину, который считает меня своей игрушкой. И все же хочу. Так сильно, что уже через несколько толчков я кончаю. Юдин не дает мне отдышаться и пережить оргазм. Он продолжает, как и прежде, врываться в мое тело в сумасшедшем ритме. Карательном, жестком, но таком сладком, что это неизменно ведет меня к новой порции удовольствия.