Когда Тимур так же молча удалился в ванную комнату, я пришла к выводу, что у нас взаимный игнор.
До меня донеслись звуки воды, и внезапно в памяти вспыхнуло воспоминание, которое узлом отозвалась внизу живота. В тот раз он тоже был в душе. Я повернулась на бок, тщетно пытаясь восстановить рваное дыхание. Сглотнув, перевела взгляд на дверь, а после помотала головой, словно сбрасывая наваждение.
«Это все нервное напряжение», — решила для себя, проводя рукой по лицу отчего-то потными ладошками.
Через несколько минут, за которые я успела себя извести и поменять положение своего тела около двадцати раз, дверь ванной открылась и Лисин вышел. Его причиндалы прикрывало лишь полотенце, обёрнутое вокруг бёдер.
Я зажмурилась, и до меня донесся смешок. Вот гад!
Резко я открыла глаза.
Лисин стоял в нескольких метрах от меня. Он вертелся, и даже, бьюсь об заклад, пару раз поиграл мышцами. Не дождавшись моих восхищённых вздохов, Тим зашёл в гардеробную.
Я вновь закрыла глаза, призывая своё взбудораженное тело к спокойствию. Услышав шуршание, предположила, что Тимур переодевался. И, как бы не был велик соблазн хоть одним глазком подглядеть, я заставила себя лежать смирно.
Не на что там смотреть! Когда Лисин вышел в одних синих боксерах, он потушил свет, после чего улёгся на свою половину кровати.
Отчего-то мое сердце пустилось в пляс. Я искренне не могла понять свою реакцию. В конце концов я была влюблена в другого человека!
— Я слышу, как тяжело ты дышишь, — с присущей ему дерзостью бросил Тим.
Я не ответила. И сделала вид, что вообще сплю.
— Знаешь почему? — я отчетливо услышала усмешку в его голосе. — Потому что ты хочешь меня.
— Это неважно, — хрипло ответила.
— Почему?
Собрав остатки своего разума, мне удалось выдавить:
— Я люблю другого человека.
— А он тебя?
Моим ответом стала звенящая тишина.
Разве не очевидно, что у меня безответная любовь? Будь все иначе, я бы вряд ли проводила время с другим парнем и его семьей.
— Понятно, — вновь раздался его голос. — Кто он?
— Зачем тебе?
— А почему нет? — вопросом на вопрос ответил. — Мне интересно.
— Рада за тебя.
— Ты многое упускаешь.
— Что же? — язвительно отозвалась.
— Удовольствие. В наши годы нужно развлекаться. Пока ты будешь его ждать, многого себя лишишь. Да и уверена ли ты, что это любовь?
Уж не на себя ли мистер «скромность» намекает, говоря про это «многое»?