В паре метров от меня стояла женщина средних лет. Одета строго: белая рубашка и чёрная до колена юбка. Тёмные волосы убраны в аккуратный пучок. Её внешний вид наводил на мысль, что она работает в этом доме. На её губах играла доброжелательная улыбка, вполне искренняя, а в глазах было… понимание. Мне стала некомфортно, что меня застали в такой уязвимый момент.
— Да, наверное, — ответила я, поспешив накинуть ткань обратно на законное место.
— Меня зовут Глория, — представилась она. — Я управляющая. Если вы закончили, я могу проводить вас в вашу комнату, мисс Браун.
Столько официоза вполне в духе хозяина.
— Зовите меня Вивиан, — тепло улыбнувшись, сказала я.
Мы прошли по коридору, выполненному в тёмных тонах, на стенах которого висели незнакомые мне экстравагантные картины в шикарном обрамлении. Возможно, кто-то посчитал бы меня необразованной, но для меня искусство — не повод для раздумий, для меня искусство — это, прежде всего, выражение эмоций.
— Ваши вещи уже разобраны. Мистер Миллер распорядился накрыть сегодня ужин в двадцать один ноль-ноль и просил вам передать, чтобы вы не опаздывали. Поэтому, вы пока можете отдохнуть. Время ещё есть, — проинформировала она, открывая передо мной дверь и пропуская меня в комнату, в которой я прожила большую часть своей жизни.
Мои брови удивлённо поползли вверх. Здесь явно кто-то постарался. Тёплые кремовые оттенки, минимум мебели и огромная кровать в самом центре комнаты, на которую хотелось прыгнуть с разбега, будто мне пять. Отсутствие золота, фресок и чёрных роз. Я была безумно рада этому неожиданному обновлению, поскольку от театральщины в этом доме воспалялись глазные яблоки.
Так как мои вещи ещё не были до конца разобраны, я попросила Глорию подготовить мне платье для ужина, а затем направилась в ванную комнату и, наполнив джакузи, погрузилась в обжигающе горячую воду с пеной с ароматом ванили. Меня до сих пор потряхивало от пережитых в той комнате чувств. Почему отчим её не закрыл? Он тоже до сих пор скорбит?
Задержав дыхание, я опустилась на самое дно белого камня, расслабляя мышцы тела и стараясь абстрагироваться от мыслей о предстоящем семейном ужине. Получалось плохо. Сложно признаться самой себе в собственном страхе. И страх ли это? Я так много работала над собой, так чего же я боюсь? У меня не было ответа. И это был первый обман.