Похоже, парочка подростков вертится совсем не в тех кругах, в которых их хотели бы видеть родители. Дэвис нерешительно сжала кулак и поднесла к двери. Она постучала трижды и сделала шаг назад. Судя по её лицу, Рут останавливает от попытки к бегству только моё присутствие. Шарлатанка встретилась с моим взглядом и сразу же отвернулась к двери, нервно ожидая ответа.
Через некоторое время за дверью послышалось тихое шуршание. Либо кто–то пробирается через дебри, либо же, что более вероятно, кто-то просто не хочет или боится открывать. Я потянулся к двери, но девушка перехватила мою руку.
В то же время Дормер сообщил, что у Рут и Тревора Янга заодно всё же есть алиби на время ограбления.
– Простите, мы закрыты, – послышался тихий женский голосок. – Приходите позже.
– Мы от священника. От Эйдена, – ответила Дэвис. – Открой дверь, это важно, – жалобно просила она.
– Имя, – потребовала женщина за дверью.
– Рут. Рут Дэвис, – нехотя ответила шарлатанка. – Давай, открывай уже!
– Ладно-ладно! – сдалась незнакомка. – Не шуми там.
Перед нами появилась темноволосая худощавая девушка. Первое, что бросается в глаза при встрече с ней – большие очки в чёрной тонкой оправе и щенячий взгляд. Я рассмотрел помещение за её спиной: несколько стеклянных витрин, заставленные ценными вещицами, на стене справа целая коллекция разнообразных масок жуткого вида, а под ними ещё ряд витрин. Ломбард! Мог бы и сам догадаться. Но зачем так далеко ходить? Неужели вор, о котором так упрямо твердит мне Дэвис, приносит всё исключительно сюда? В таком случае, почему полиция ещё не поймала его? И откуда об этом знает сама Дэвис?
– Кого ещё ты привела? – недовольно ворчала худощавая женщина, наклонившись ближе к Рут. – Эйден говорил только о тебе!
– Это Митчелл, Ким, – ответила шарлатанка. – Митчелл Хилл.
– Коп? – в момент побледнела незнакомка, уставившись на меня.
– Нет, уже нет, – вмешался я, оставив рассматривание вазы непонятной формы. – Частный детектив, мисс.
Она затараторила что-то на неизвестном мне языке и постоянно вскидывает руками над головой. Женщина скрылась за занавеской за прилавком, который незаметно пристроен чуть ли не напротив входа. Видимо, там остальная часть товара. Она вернулась с тремя толстенными журналами и раздражённо бросила их перед Рут на витрину. Ким продолжала тараторить нечто неразборчивое и, должен отметить, мерзкое. Не знаю, что это за язык, но звучит он очень неприятно. Будто грязью окатили с ног до головы.