- Поймаю и выпорю, Марина, - беззлобно крикнул он в ту сторону, - Двадцать одна!
Сыграла ли свою роль его угроза или же та девушка решила сама отказаться от торга, но в итоге на лот никто больше не претендовал.
- Двадцать одна тысяча — три! - жизнерадостно прокричал ведущий, едва не подпрыгивая на месте, - Лот уходит его величеству, нашему прекрасному, неповторимому, великолепному мастеру Максу!
Когда зал взорвался аплодисментами, и все стали оборачиваться на нас, я заподозрила, что что-то не так. По какой-то причине Макса, похоже, все знали и, судя по лицам, любили. Но спросить его напрямую, в чем тут дело, я не решилась, тем более, что как только аукцион закончился, он стал прожигать меня таким взглядом, что я мигом опустила глаза и прошептала:
- Пожалуйста, простите меня, мастер. Я просто смутилась и…
- Идем, - холодно ответил он и взял меня за шею, как в комнате. Но здесь это ощущалось гораздо унизительнее, когда он вел меня как рабыню через весь зал, а люди смотрели на нас, посмеиваясь. Некоторые, словно что-то почуяв, сразу увязывались следом, и в результате к бару мы подошли, сопровождаемые небольшой веселой толпой из нескольких человек.
Молодой парень, которого я только что видела на сцене, тоже подошел к нам и, едва дыша, остановился на расстоянии вытянутой руки, опустив глаза в пол.
Теперь, когда он стоял ближе, я бы сказала: лет двадцать. На носу - рыжие веснушки, ресницы как одуванчиковый пух. Очень нежные, почти женственные губы, но хорошо подкачанное тело, подчеркнутое такой узкой футболкой, как будто она была на размер меньше. Его джинсы тоже были на грани правильного размера - они едва не лопались в районе талии и ширинки.
- Как тебя зовут? - спросил Макс.
- Иг…Игорь, - еле слышно выговорил парень.
- Сколько тебе лет? - вырвалось у меня.
- Двадцать три, госпожа.
- Она не госпожа, а моя нижняя, — поправил Макс спокойным, почти ничего не выражающим тоном. — К тому же, провинившаяся. Но ты будешь подчиняться ей, ясно?
- Да, мастер.
- Хорошо. Сейчас будет маленький урок для вас обоих. Посмотрим, кто лучше слушается.
Мое сердце уже колотилось как сумасшедшее. Что он задумал? Я пришла в клуб за опытом подчинения, а вовсе не доминирования. Он и сам сказал, что я никакая не госпожа.
В тот момент, когда количество вопросов в моей голове уже грозило перегрузить мозг, Макс внезапно наклонился, и его горячие губы коснулись уха: