— Вы извините, Милена Сергеевна. Мы вас так рано не ждали. Думала, успею как следует всё проветрить. Но система отопления здесь стоит самая современная. Воздух быстро нагреется, вот увидите.
Я медленно стащила с себя длинную дутую куртку, порадовавшись возможности наконец-то по-настоящему расслабиться. Мы на месте.
— Не беспокойтесь, Елена Дмитриевна. Главное, чтобы в комнате сына было не слишком прохладно.
— Там я с час назад всё закрыла. Пойдём, Саша. Я тебе твою комнату покажу. Можно ведь?
Она вопросительно взглянула на меня, и я кивнула, отдавая Сашке его рюкзак, который он подхватил:
— Неси в свою спальню, путешественник.
Он кивнул и, невзирая на усталость после долгой дороги, впечатлённый увиденным, помчался вместе с улыбнувшейся экономкой на второй этаж.
В реальности коттедж выглядел даже просторнее и уютнее, чем на фото и видео. Покупался и отделывался он с учётом всего, что необходимо для комфортабельного отдыха на берегу моря семьи из трёх человек.
Но и семье из двух человек жаловаться тут было не на что.
Я добрела до панорамных окон и, кутая руки в толстом свитере, окинула взглядом впечатляющий массив пологого песчаного пляжа, свинцовые февральские волны, накатывавшие на берег под низким пасмурным небом. С обеих сторон к невысокому забору примыкали заборы чужих участков. И я пока даже не знала, заняты соседние с нами дома или пустуют.
Сейчас я осталась один на один — и с мрачно красивым, пока ещё по-зимнему хмурым морем, и со своими невесёлыми мыслями.
Летом тут, наверное, бесподобно… Зацветают и наливаются зеленью деревья в садах. С лазурного купола неба льётся солнечный свет. Море шепчет об отдыхе и покое.
Я в который раз окинула рассеянным от недосыпа взглядом вид из окон, и внутри невольно засаднило.
Сколько раз я представляла себе, как мы с Маратом и Сашкой приедем сюда этим летом на «перезагрузку», о которой так часто твердили работавшие с нами специалисты…
А что в итоге?
В итоге позавчера я стояла в фойе нашей московской квартиры, безотчётно дёргая в руках ручку своей кожаной сумки.
— Ма, ну ты с папой прощаться будешь? — доносится до меня озадаченный голос сына.
Он подхватывает свой рюкзачок и смотрит на нас во все глаза.
Я поднимаю взгляд на осунувшееся лицо мужа:
— Пока.
Ответное «Пока» звучит далёким эхом. Как будто и не он его произнёс.