Демирион со злостью сжал кулаки. И как только он мог поверить духу? Отыскав медальон, служивший темницей для Эстура, он заключил сделку — три желания взамен на свободу. Естественно, первым его желанием было возрождение Источника Жизни, который раньше тек рекой и широкими водопадами ниспадал по островам вниз, туда, где вместо безжизненного тумана цвели прекрасные сады. Эстур не сумел этого сделать.
— Я не могу повернуть время вспять, — сказал он. — Но могу сказать, что именно может спасти этот мир.
— И что же?
— Любовь.
— Любовь? — Демирион подумал, что ему послышалось.
— Любовь спасет этот мир, — безэмоционально повторил дух.
Повелитель не мог понять, как может какое-то глупое чувство спасти целый мир.
— Бред! — разозлился он. — Твой ответ абсолютно лишен всякой логики! Ты не исполнил моего желания!
— Мой повелитель, вы хотели знать, как спасти этот мир, и я вам сказал. Не стоит отвергать правду лишь потому, что вашему сердцу не ведомо, что такое настоящая любовь. Когда вы поймете, что ради счастья любимой не жалко пожертвовать собой, только тогда вы сможете спасти этот мир.
Демирион нахмурился. Слова духа больше напоминали какую-то глупую сказку для девочек.
— То есть, мне нужно влюбиться?
— Ага.
— В кого?
— В девушку. Или в мужчину. Все зависит от ваших сексуальных предпочтений, — ответил дух и растаял в воздухе, оставляя разгневанного повелителя наедине со своими мыслями.
Демирион никогда и никого не любил. Ни женщину, ни, уж тем более, упасите Боги, мужчину. Ответственность за жизнь своих подданных лежала тяжким грузом на его плечах, не позволяя глупым чувствам лишать рассудок ясности. Всю свою жизнь он защищал Летающие Острова и искал способ возродить Источник. Слова духа были похожи на злую шутку, но что, если в этой шутке была хоть доля правды?
На следующий день повелитель объявил о грандиозном бале, на котором он собирался выбрать себе жену. Самые красивые девушки слетелись во дворец со всей империи.
Демирион увидел необычайную радость в глазах людей, которые соскучились по пиршествам и устали жить в постоянном страхе.
Выбрать одну, ту самую, среди множества, было невозможно. Все девушки казались одинаково прекрасными. И он отобрал восемнадцать лучших. Но чем дольше он общался с каждой из своих невест, тем больше убеждался, что в его сердце по-прежнему нет чувств. Ни к одной из них.