— Как тебя зовут? — спросила я.
— Ламила, — ответила служанка и опять поклонилась.
А теперь главный вопрос, который не давал мне покоя…
«Ты — мужик?» — конечно, спрашивать такое было бы абсолютно невежливо, поэтому я решила проявить тактичность и задала совсем другой вопрос:
— А про какую Машу ты говорила? И почему так удивилась, что ее нет?
Ужасающая мысль о том, что до меня в этих покоях обитала другая несчастная из моего мира, настигла внезапно, заставляя желудок сжаться в маленький комок. А что, если и она была не первая? Что, если повелитель, развлекаясь, мучает и убивает здесь девушек?
— Машу? Какую Машу? — вполне искренне удивилась Ламила.
— Ту, про которую ты говорила, когда извинялась, — видимо, сболтнула лишнего, а теперь на попятную? Ну уж нет. Я так просто не отстану.
— Я говорила? — совсем растерянно захлопала глазами служанка. — Когда?
— Ты сказала, — я не поленилась процитировать дословно, даже голос сымитировала и ладонями всплеснула точь-в-точь, как она, — «я так удивилась, что нет Марии!» Так про какую такую Марию ты говорила? А?
— Ну так это… Про вашу. Её ж нет совсем! Я даже сперва подумала, что падшие из Забвенья по мою душу явились! Чуть от страху не об… срамилась! А потом вспомнила, что они вроде как безлики, словно тень. Но кто ж знает-то наверняка? Мне же лично, хвала Богине, встречать их не доводилось! Вот ходили слухи, что Коринька, который в «Корчме у двух дубов» прибирает, тот видел. Хотя у него язык, что дракошкин хвост, может, и наврал все…
— Так. Стоп. Давай по порядку, — перебила я. Слишком много неструктурированной и бесполезной информации. У этой девушки (или не девушки) самой язык как… дракошкин хвост! — Начнем с Марии. Что это такое?
То, что это не Маша, я уже поняла.
— О! Мария — это всё. Это наша жизнь, наша судьба, это наша суть. Это то, кем мы являемся. Она дана нам с рождения и с нами до самой смерти, — Ламила сделала неопределенный жест руками. — У высокородных луаров она невероятно красивая и яркая, а у таких, как я, без магических способностей, невзрачная и серая, словно небо в непогожий день.
Хм. Никаких отличительных татуировок или чего-нибудь другого, выполненного в сером цвете, на ней не было.
— Это ты про платье свое, что ли, говоришь?
Ламила сперва приоткрыла рот, а потом заливисто расхохоталась.