Странно, что я их настолько хорошо понимаю. Откуда я могу знать
язык, на котором они говорят? Не припомню, чтобы в Элладе
появлялись торговцы из этого народа. Однако - понимаю. И не смутно,
а в тонких деталях.
Голова снова наполнилась осколками воспоминаний, упорно не
желающими склеиваться воедино. А вперёд выступил мужчина лет
сорока, облачённый в тёмно-красный мундир.
- Перстень главы рода на твоём пальце блестит. Признал тебя. Кем
бы ты ни был, теперь ты новый глава рода. Вопрос только один -
желаешь ли ты того сам?
Неожиданный поворот. И шокированные взгляды десятков
смертных.
К ответственности мне не привыкать. А кучка людей, это даже
близко не Эллада. Но зачем они мне нужны?
Хотя, тут у меня нет ни последователей, ни друзей, ни союзников.
Если на то пошло - я нахожусь непонятно где. Не говоря уже о
состоянии искры. Возможно, взять под свою опеку горстку смертных,
не такая плохая идея. Как минимум, смогут рассказать, где я
очутился и что вокруг происходит. Заодно став первыми
последователями.
Приняв решение, чуть наклонил голову.
- Помогу я вам. Поведу в бой и освобожу ваши земли. Но, если кто
из вас предать меня вздумает - сотру в кровавую пыль. И клятву
верности вы все дадите.
Стоявшая на коленях дева издала восхищённое восклицание. А вот
остальные принялись переглядываться - судя по шепоткам, что до меня
доносились, такая перспектива пришлась по вкусу далеко не всем.
Развернувшись ко мне спиной, воин прошёлся взглядом по
толпе.
- В ловушке мы все сейчас. Солдаты наши перебиты, семьи в полоне
вражьем, а земли захвачены. Штурмовать цитадель Берестневы с
Коршуновыми не станут. Но и мы по ним не ударим. Хотите сидеть
здесь, пока сами все не передохнем? Или, может, детей надумали тут
рожать, да навеки от мира запереться? Так от голода раньше
передохнем все.
Выдохнув, обвёл людей взглядом, в котором полыхала злость.
- Как по мне - пусть он и не дух-хранитель, а неизвестно кто, из
тьмы пришедший, это шанс. Может и получится назад всё отбить.
Какое-то время смертные молчали. Потом один из них неуверенно
заметил.
- Но законы... Если нас в таком обвинят - вырежут всех, до
последнего ребёнка.
Военный перевёл взгляд на говорившего.
- Где были те законы, когда враги наши усадьбы без объявления
войны жечь начали? Или казармы накрыли? Тысяча моих парней во сне
погибла, не успев ничего сделать. А ежели молчать станем, никто и
не дознается.