Источником власти во всех странах объявляют «весь многонациональный народ». Она вручается конкретным лицам через «демократические выборы» со стержневым лозунгом «Забота о простых тружениках». Реально же кандидатов в венценосцы назначают заранее внутри элиты и добиваются разными путями признания результатов выборов. Считать по-сталински не разучились до сих пор. Большинство электората свято верит в электронные цифры на громадных мониторах ТВ. А сын автора Олег, возвратившийся практически сломанным с первой чеченской войны, брякнул по поводу выбора президента Ельцина на второй срок: «Папа, в этом деле лучше оставаться в меньшинстве – честнее!»
Поэтому каждый народ нередко незаслуженно достоин своей участи в силу могучей, непреклонной и фантастической невежественности и того правительства и правителя, которых он выбирает или чаще не выбирает – его назначает пастырь под себя, а элита до выборов определяет очередного. Попытки же изменить это положение, сделать человеческое пространство ровным, заканчиваются прополкой торчащих голов. И над выровненным стрижкой полем стремительно растет пирамида новой политической элиты, более жесткой, чем старая. Закон стрижки волос и травы!
Посмотрите на украинского Порошенко, так похожего на Ельцина по спиртовым наклонностям и грубостям. Близнецы-братья даже по государственным переворотам.
Наполеон, Гитлер, Сталин, Брежнев, Андропов, Ельцин, Путин… Все они прошли этой дорогой первоначальных назначений. Время не подчиняется планам и желаниям человека, но люди должны идти по пути, который им открывает время, – это называется судьба. История любит сгущаться в одном человеке, а таланты даются человеку, чтобы творить новое. Безусловно, талант правителя в силе его армии, наличии преданных союзников, в умении создать промышленный фундамент. Авторитет и свободу добывают только решительностью действий. Колебания – это убийственная слабость.
В России, начиная с Ивана III, московские монархи становились не только верховными арбитрами в церковных делах, своего рода светскими главами Московской митрополии, потом и патриархии. Они превращались в объекты натурального поклонения. Об этом есть свидетельства иностранных наблюдателей, определявших, что московиты «считают своего царя за высшее божество» (