Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился,
– И шестикрылый серафим
На перепутье мне явился.
Александр Пушкин
Откинувшись на спинку крутящегося кресла у письменного стола, автор позвонил соседу – Умнику и пригласил на чашку чая для разговора по душам по поводу только что прочитанной статьи Дениса Терентьева «Ресурсное проклятие России» в газете «Аргументы недели», которую мы с удовольствием оба читаем. Особо наслаждаемся передовицами главного редактора этой популярной газеты Андрея Угланова.
Пока ждал гостя, вглядывался во двор старинного нашего дома с высокими липами и тополями, с веток которых пикировали на прозрачную пластиковую кормушку-синичник с кусочком несоленого сала и семечками подсолнуха юркие синицы. Они, как в кинохронике штурмовики, лихо ложились на крыло и устремлялись к цели. Желтогрудые птички быстро склевывали сало и, захватив семечко, возвращались на ветку. Штурмовики, наоборот, «угощали» снарядами и пулями неприятеля и уходили на аэродромы за огненным доппайком.
Уроки Умника автор усваивал по мере общения с ним. Все его умозаключения о будущем цивилизации его не единожды поражали. Они потрясали глубокими знаниями материала на любую тему – везде он копал глубоко: от объяснений тайных событий прошлого и до явлений будущего в нашем государстве и зарубежных странах.
Пророк, пророк передо мной, – вскричало осмысление автора под его пульсирующей черепной коробкой. И сразу вспомнились слова на эту тему двух гениев – Пушкина и Лермонтова, написавших каждый по «Пророку».
У Пушкина последняя строфа «Пророка» звучит так:
Как труп в пустыне я лежал,
И Бога глас ко мне воззвал:
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею Моей
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей».
Лермонтов в предпоследней строфе своего «Пророка» говорит:
Смотрите: вот пример для вас!
Он горд был, не ужился с нами:
Глупец, хотел уверить нас,
Что Бог гласит его устами!
Именно в диспутах с Умником автор поверил, что «Бог гласит его устами». А за прямоту и смелость суждений, которые глаголом жгли сердца людей – и подчиненных, и начальников, Умник был уволен с государственной службы в период ельцинского безвременья. Он доказывал большому чиновничеству – смена варварским способом социализма капитализмом с западным окрасом будет кровавой через несколько лет, что в погоне за частной собственностью разрушится становой хребет России – промышленность. Капитализм убьет социальные достижения социализма. Страна обеднеет не только территориями, но и людьми, качественно и количественно.