– Значит, это вы проводили тесты над репликантом?
– Да, я и ещё парочка умников, – отмахивается старушка, и мы доходим до манекена в человеческий рост. – А это то, над чем я безуспешно работаю несколько последних десятилетий. Биодроид будущего. Можешь пощупать.
Послушно прикасаюсь к конечности манекена и удивлённо перевожу взгляд на женщину. Так как тактильно я будто прикасаюсь к живой человеческой руке. Щиплю, тру, корябаю ногтём. Материал эластичный, упругий, чувствуются мышцы и даже прощупываются все косточки.
– Как вы этого добились?
– Мне помогли наши генетики и биоинженеры. Единственное – никак не могу перенести сознание.
– Вам нужен нейрограф, – хмыкаю, скрестив руки.
– Именно. Жаль, ты его разбила, – прискорбно вздыхает дама и стучит по своему виску. – В этой черепушке столько важного, нужного и ценного. А я, к сожалению, не молодею.
– Не дави на жалость! – рявкает Старкар, испугав почти до икоты. Вздрогнув, смотрю на мужчину с укором. Ну кто так разговаривает с женщиной в возрасте?! – А ты не развешивай уши. Хочет старуха передать знания, пусть обучает молодое поколение, вместо того чтобы грезить о вечной жизни!
– И что плохого в желании жить вечно? – выгибаю бровь, разворачиваясь.
– Что ж ты себя не перенесла в дроида? – цедит эмиссар, медленно подбираясь ближе. – Была бы идеальной парой жениху.
– Возможно, так и сделаю, – вскидываю голову повыше, упрямо смотря в глаза с молниями.
– Он так сильно тебя любил, – в голосе Старкара больше нет стали. Он говорит тихо, с некой затаённой болью даже. – Так безрассудно и слепо, что пожертвовал собой. А ты, вместо того чтобы встать с колен и жить, убиваешь себя в жалости к себе и мечтаешь стать пустышкой. Железной куклой. Только чтобы не чувствовать боли?
– Ты ничего не знаешь! – шиплю, зло сжимая кулаки. Хочется опять избить его, но сдерживаю порывы.
– Хочешь добровольно лишить себя чувств, эмоций, личности? Потерять душу? Перестать любить, сострадать, радоваться и грустить?
Старкар врывается в личное пространство и нависает. Мы очень близко друг к другу. Щекой ощущаю его тёплое дыхание, но не отступаю.
– Готова потерять свободу воли? Мечты, фантазии, желания? Радость материнства? Не услышать биения сердца? Не скучать, не ждать, не надеяться, не верить? Не увидеть расцветающую нежность во взгляде любимых глаз? Не вдыхать сладкие ароматы, витающие вокруг? Не трепетать от прикосновений? – его пальцы касаются запястий, легко так, словно крылья бабочки. По коже тут же бегут мурашки. Но не отступаю, продолжая стоять очень близко. Завороженно слушая этот тихий вкрадчивый голос. Он плавно гладит выше. Предплечья, локти, плечи. – Не ощущать жар дыхания? Прикосновения губ? Не испытывать желания? Не гореть в агонии страсти? Не любить больше никого и никогда?