Не очень себя контролируя, я подскочил к нему и схватил за грудки пиджака, хорошенько встряхнув. Он не сопротивлялся, но сжал мои запястья, не позволив повторить еще раз.
— Я работаю на вас, Кирилл Олегович, — ответил он с совершенно непроницаемым лицом. — И именно поэтому я должен учитывать все варианты.
— Невозможно разбить человеку то, чего у него нет.
Я отпустил его пиджак и сделал шаг назад. Посмотрел на свои руки, потом на начальника охраны и кивком головы указал на дверь.
— Проваливай.
И, не дожидаясь, пока он выйдет, развернулся и пошел в душ. Ледяная вода, бритье, кофе, бассейн. Именно в таком порядке. Пора возвращаться к работе.
Холодная вода порядком остудила мою голову, которая уже начинала закипать. Алкоголь до конца еще не выветрился, но мыслить я стал четче. Еще бы он выветрился, я бухал четыре дня подряд. Я побрился, избавившись от отросшей щетины, и посмотрел на себя в зеркало. Почти нормально. Глаза еще слегка красные и мутные, но это скоро пройдет.
Я стиснул зубы, вспомнив, что внизу на кухне сидела Маша.
Маша, Маша, Маша.
Ее имя не шло из головы все это время. Его не вытравил ни алкоголь, ни пара проституток, которых я себе заказал. Я взрослый мужик и очень далек от романтической лабуды, но она что-то задела во мне. Затронула хрен-пойми-что, и поэтому я не мог выбросить ее из своих мыслей, как делал обычно. С ее уходом в доме образовалась странная пустота, которую ничто не могло заполнить.
У меня было много свободного времени в последние пару дней, чтобы вспоминать. И я вспоминал. Ее длинные волосы, в которые я обожал зарываться. Вечно холодные тонкие пальцы. Когда я валялся под наркозом после ранения в бок, я чувствовал ее прикосновения: невесомые и легкие. Словно бабочка.
Шрам на плече, который вовсе не был таким уродливым, как она думала. То, как она смешно фыркала, прочитав что-то забавное. Как недовольно хмурилась, и меж бровей залегала складка, когда она сердилась. И как испуганно на меня смотрела.
И как она спала – забившись в самый дальний угол кровати и сжавшись, подоткнув под себя одеяло со всех сторон. Мне даже пришлось укрываться пледом, потому что сражение за одеяло я с ней проиграл.
А потом она ушла. Сбежала. Струсила. Ушла от меня, хотя я крупно подставился ради нее. И, если правда всплывет наружу, то расплатой будет только смерть.