— Наверное, я не должна была писать записку. Надо было все сказать тебе прямо в глаза, — сказала она глухим, надломленным голосом.
Что-то в нем было помимо ее сожалений. Что-то скрытое, и я никак не мог уловить.
— Наверное? — я вскинул брови вверх.
— Да, наверное! — моментально огрызнулась Маша и даже прихлопнула ладонью по кухонной тумбе. — Хватит строить из себя невинную жертву, ты напортачил не хуже меня!
— Да? — мой голос прозвучал не громче шелеста. Я сжал губы и с нажимом провел рукой по подбородку, наблюдая за ее злостью.
— Да! И не делай вид, что теперь тебе все равно. Или ты просто так бухал все это время, пока меня не было?!
Я развернулся к ней и схватил за локти, хорошенько встряхнув. Приблизив свое лицо к ней, вкрадчиво поинтересовался.
— С чего ты взяла, что я бухал все время? Сегодня выходной, и вчера тоже был. Я просто отмечал окончание недели.
Ее взгляд сперва дернулся, забегал между моим лицом и кухней, и сама она вся сжалась, еще сильнее прислонилась поясницей к столешнице. А потом резко подалась вперед, воспользовавшись тем, что я наклонился к ней, встала на цыпочки и поцеловала меня. Мои руки сработали гораздо раньше разума, а мозг, кажется, совсем отключился, потому что я отпустил ее локти и обхватил за талию, а второй ладонью зарылся в ее густые, мягкие волосы.
И ответил на поцелуй. Я чувствовал ее дрожь и стук сердца, чувствовал, как она льнула, прижималась ко мне, обхватывала пальцами за плечи. А потом ее ледяные ладони скользнули мне под футболку, прошлись по бокам и выше, по ребрам, и короткие ногти впились в лопатки...
— Вот почему, — Маша отстранилась и попыталась заговорить, но сбившееся дыхание ей помешало. — Потому что я тоже по тебе скучала, — и она прижилась щекой к моей левой груди, чтобы слышать бешеный стук сердца.
Мои руки невольно сжали ее волосы, и она тихо ойкнула. Я ослабил хватку и, обхватив руками ее лицо, заставил посмотреть себе в глаза.
— Это правда? То, что ты говоришь сейчас – правда?
Она уже врала мне однажды. Про Бражника. И, вероятно, про сотню других вещей. Поэтому я и задал этот вопрос. Мне было важно поверить в ее искренность. Она кивнула, как-то так, неопределенно. Непонятно, то ли сознательно головой дернула, то ли вздрогнула из-за моего вопроса.
— Правда, — отозвалась она, встретив и выдержав мой тяжелый взгляд. Погладила меня по щеке, очертила пальчиками скулу и снова спрятала свое лицо у меня на груди.