– Ты же только с поезда сошла. Когда ему досадить успела? – спросила она, пытаясь отдышаться. – Какие у него вообще к тебе могут быть дела?
Мы сели на крыльцо возле какой-то сараюшки в чьем-то дворе. Здесь фонари не включали, и было достаточно темно, чтобы оставаться незамеченными с улицы.
– Понятия не имею. А это кто?
Понизив голос до шепота, будто рассказывала о чем-то секретном или неприличном, Летти ответила, что странный тип – лучший охотник в кальдере. Что хотя все жители города и знают его в лицо, сам он почти ни с кем не общается и людей избегает. А люди в свою очередь избегают его, потому что он якобы и не человек вовсе, только внешне похож.
– Его магия изменила. Говорят, жуткие опыты на нем ставили, – завершила она свой рассказ. – Вот и стал таким... Лично я никак привыкнуть не могу, как взглянет – мороз по коже. И от него правда не спрячешься, если захочет, непременно найдет. Он сквозь стены видит и вообще умеет всякое.
Неудивительно, что у меня он вызывал ровно такие же ощущения. И это при том, что я о нем до сих пор ничего не слышала.
– Послушай, я совершенно не представляю, с чего вдруг этот ваш охотник ко мне прицепился! Мне всего лишь нужно вернуться домой. Я и натворить ничего не успела, сама же видела. Он точно не кто-то вроде полицейского у вас? Может, я ему показалась подозрительной?
– Он вообще-то только за тварями гоняется, на дела людей ему плевать, – задумчиво произнесла Летти и прищурилась, стараясь рассмотреть меня в темноте. – А ты на тварь совершенно не похожа.
– Вот спасибо! – фыркнула я, а потом подумала, что она, должно быть, имела в виду что-то конкретное. – Если бы я еще понимала, о чем ты.
– Так ведь Зыбкая пустошь неподалеку. Вон там, за горами. И кого там только нет, ты таких чудищ нигде и не видывала! Некоторые из них очень ценные, и все до одной – опасные. А чем ближе зима, тем ближе они к кальдере подходят. Маги нас конечно защищают, но без охотников не справились бы.
Перед мысленным взором появилось спокойное лицо с красивыми правильными чертами и повязкой на глазах. Прямо статуя Фемиды, такой же греческий профиль. Или нет, в профиль он напоминал молодого Элвиса Пресли, только блондин. Теперь, когда он был далеко, наше поведение казалось глупым. Как дети малые, напугались слепого дяди со страшным голосом.