— Захар, я предупреждал тебя, не стоило одалживать деньги Вахрушеву.
— Да, предупреждал, — отвернулся от окна и прошёл за свое кресло. — Что сделано, то сделано, в любом случае я остался в плюсе. У меня теперь есть акции завода. Я не рассчитывал на них. Вахрушев не выполнил условия договора и не вернул мои деньги, взятые под акции, коими он владел. А сейчас поздно локти кусать, с недавних пор я являюсь главным акционером. Его потуги бесполезны, всё заверено юридически. Бизнес слабых не терпит. Это всё лирика, я тебя пригласил совершенно за другим.
— Слушаю, — Дима поправил свой галстук, сосредоточившись на моём лице.
Дмитрий Николаевич Пронин, тридцатисемилетний шатен, старше меня всего на пару лет. Специалист, который работает со мной пятый год.
— Понравилось мне это дело, Дмитрий Николаевич… Хочу выкупить все акции и стать полноправным и единственным их держателем.
— То есть владельцем завода?
— Именно так. Не люблю партнёрства, я одиночка.
— Заметил. Но ты остаешься инвестором или хочешь полностью переключиться на завод?
— Одно другому не помешает.
— И то верно. Я понял тебя. А ты рассматривал вариант, если акционеры не согласятся? — задал вопрос Дмитрий, что-то быстро набивая на клавиатуре своего ноута.
— Полагаешь, возникнут проблемы? — спросил, постукивая карандашом по ореховой поверхности стола.
— Кроме тебя у завода еще три акционера.
— Это я и без тебя знаю. Познакомились уже.
— Угу, хорошо. Ну вот смотри: у Бабаяна шесть процентов акций, а у Селезнёва и того меньше, всего три. Думаю, они могут согласиться на предложенную нами сумму, хотя уверен, что запросят больше, поэтому надо предложить меньше.
Меня пробрал смех от его коммерческой жилки.
— Не дури, Дим, не будем ничего занижать, пусть они озвучат свою цену, а мы подумаем над ней.
— Ну хорошо, с этими понятно, а что с Ковалёвым Аркадием будем делать, у него акций немало, целых сорок процентов. Это тебе не Вахрушев, который так по-лоховски профукал свое.
Резким движением оттолкнулся от стола. Откатившись в кресле, встал, положил руки в карманы брюк и стал расхаживать по кабинету.
— Думаешь, старик не согласится? Я навел о нем справки, он тяжело болен и, не ровен час, помрет.
— Ну и ты считаешь, что это причина для того, чтобы согласиться на твое предложение? У него, между прочим, наследник имеется, которому акции передаются после его смерти.