— Гроб тоже своими силами понесешь, что ли?
— Не знаю. Нет, конечно. — Дёмин развел руками и потупил взгляд в пол.
— А он есть, гроб-то?
— Организовал. На последние деньги у их плотника заказал. Самый дешевый.
Поразмыслив, Волков сказал:
— Ай, и ладно. Когда выдвигаемся?
— Послезавтра, — оживился Дёмин. — После обеда заберем Иваныча из морга и по темноте привезем на погост.
— А если приедем слишком рано?
— Ты прав. Лучше не отсвечивать. Будем ориентироваться по времени. Поколесим вокруг и часикам к десяти-одиннадцати подрулим к церкви. Пересидим в укромном месте, дождемся удобного момента, аккуратно сделаем свое дело и рассосемся по домам.
— И все-таки я не знаю, Саня.
— Чего еще?
— Я вот думаю, даже если все получится, вдруг на утро кто-нибудь шум поднимет.
— Брось, Колёк. Ну найдут свежую могилу с деревянным крестом и именем с датой, и то не сразу. И что? Выкапывать, что ли, примутся?
— Ну, может, и не выкапывать… — Волков неловко поерзал на софе. — Может, будут искать тех, кто это сделал.
— Ты едешь? — настойчиво спросил Дёмин.
Опять немного подумав, Волков махнул рукой и согласился:
— Ай, и ладно. Поедем.
— Я там во дворе приготовил необходимый инвентарь, забери его сейчас, загрузить помогу.
— А крест?
— Какой крест?
— Который Иваныч себе на могилу хотел.
— Вот черт, точно. Начну делать сразу, как уйдешь. Завтра к твоему приезду уже будет готов. Ничего сложного. Сколочу две доски, вырежу имя с датами, обработаю морилкой, покрашу, и будет у Иваныча хороший крест.
Оба встали, Дёмин протянул руку — Волков ее пожал.
— Галине передавай привет. Скажи, что ты со мной и вернешься только под утро.
— А если спросит, чего это мы на всю ночь уходим?
— Говори как есть, она у тебя понятливая. Только пусть никому не проболтается.
6. Глава 3. Мыльная опера
Дёмин не собирался делать из себя обиженку. Роль страдальца, обвиняющего всех и вся, — не его формат. Внезапно свалившиеся на Санины плечи невзгоды переносил как мог, стойко. К людям относился по-разному, оценивал в основном по поступкам и после случившегося мнения в этом смысле не изменил. Потому что жизнь разная и люди — разные. Все бывает, очень просто считал он. Смотрел на пертурбации философски и думал, как жить дальше, как вылезать из депрессии и двигаться вперед, а не искать в своих проблемах виноватых, хотя после выкрутасов бывшей супруги представление о ней сформировал однозначное и ни разу не лестное.