– А они в каком состоянии, Тим? – рыкает на меня Столяров. – Может, они на тебя заявят? Свидетель драки нам не нужен, ты считаешь?
Тех гопников я нормально уработал, да… Но как-то не верится, что они пойдут писать на меня заяву…
– Расскажите лучше, что сказал врач. Я смогу играть? – меняю тему.
– Сможешь. Но не завтра.
– Но игра же завтра!..
Сажусь прямо. Лицо немеет, пульс подскакивает.
Нет-нет-нет! Столяров так со мной не поступит!
– Игру перенесли из-за антидопинговой комиссии, – не удостоив меня взгляда, поясняет он. – Решили взять тесты перед финалом. Сегодня они у «ФКИГ», завтра у нас будут. Послезавтра результаты. Потом игра. У нас есть ещё пара дней на твоё восстановление. Молись, чтобы начался снегопад, и у нас появилась ещё пара дней.
– Снег в сентябре? – скептически смотрю на тренера.
– Да хоть с бубном и барабанами всей командой скачите, вызывая снег, ливень, ураган! – взрывается он. – Нам нужно дней пять. Минимум. В таком виде, – тычет в моё лицо пальцем, – ты на поле не выйдешь.
– Ладно, я понял, – успокаивающе раскрываю ладони.
– Понял он. Понятливый, блин... – ворчит Столяров.
Подъезжаем к базе. Миновав КПП, заходим в корпус. Геннадий Степанович чеканит командным тоном:
– Сейчас обедаешь. Потом зайдёшь к Михалычу. Покажешься ему, красавчик, – прихватив за подбородок, вертит мою голову, разглядывая синяк и ссадины на лице. – Потом идёшь спать. Чтобы сегодня не видел тебя ни на поле, ни в тренажёрном зале. Заболит голова – сразу дашь знать. Всё понял?
– Так точно.
– Не паясничай.
– И не думал, – стыдливо опускаю глаза.
– Всё, иди.
Сваливаю.
В столовке – никого. Команда пока на тренировке. Быстро запихнув в себя постную жрачку, иду в медкабинет. Дмитрий Михайлович ошарашенно привстаёт, увидев моё лицо.
– Ёёёё... Твою мать!.. – падает обратно на стул. – Ты же спать ночью должен был! Куда же ты попёрся, сынок?
– Да лунатил я... – пытаюсь пошутить.
Михалыч не такой лютый, как Столяров. Но сегодня и он во мне разочарован.
Геннадий Степанович заходит в кабинет и молча отдаёт врачу документы из больницы. Уходит, даже не взглянув на меня. Михалыч так же молча изучает рекомендации. Выдаёт мне какие-то таблетки, мазь для заживления ссадин и синяка и отправляет спать.
В холле встречаю своих.
Мир и Сэвен подпирают меня с двух сторон и уводят в качалку. Следом заходят Фор и Тэн, закрывают дверь. Друзья начинают говорить одновременно. Нападают, ругают, охреневая от моего вида.