Пока ребята громко выясняли отношения, мы с Милой договорились о встрече. Стас вышел минут через десять с улыбкой до ушей. Антон же матерился, как мог, кидая ему вслед злосчастное покрывало.
— Это было эпично, — глаза Милы искрятся весельем. Видимо, она уловила, о чем я думаю.
— Да уж, не стоило оставлять следов из салфеток в машине Стаса, — пожимаю плечами, улыбаясь.
— Я забыла выкинуть, — лопочет девушка.
Официант приносит ей такой же бокал, что и у меня. Мила отпивает капучино. Жмурится от удовольствия.
— Что делать-то будем? — озадаченно смотрит на свои руки. — Может, расскажем, что мы обо всем знаем?
— Так себе идея, — хмурюсь. — Они втянули нас в свои игрища, а мы должны их мило пожурить и погрозить, чтобы они так больше не делали?
Откидываю длинные черные волосы за спину. Злюсь от понимания, что стала участницей дурацкого спора двух детей-переростков. Да еще и какого? Судя по всем пазлам, что мы с Милой собрали, они собирают двери, за которыми у них был секс.
Когда мы с Милой на гонках поделились наблюдениями, все стало слишком очевидно: сообщения с указанием дверей, Стас, бросившийся закрывать кухню, ссылаясь на сквозняк, дурацкий шантаж, с которого все и началось. Я никогда не забуду фразу Стаса в самом начала наших странных взаимоотношений: “Стоит за нами закрыться абсолютно любой двери, и ты в моей власти!”.
Вчера же Мила рассказала о сообщении о сексе в машине, которое она отправила Стасу с номера Антона. Пришедшее в ответ смс “Ну надо же, идем вровень!” отмело оставшиеся сомнения.
Обида колет сердце. В какой-то момент я действительно начала верить в симпатию Стаса. Появилась щенячья надежда, что я ему важна. Но нет, у него всего две причины держать меня рядом: Соколовский — наш общий враг, и глупый спор. Грустно вздыхаю, перед глазами возникает прошлое утро. Оно было идеальным. Я проснулась в крепких объятиях Стаса. В них было тепло и удобно. Потом мы пили кофе, болтали и смеялись над какой-то ерундой. А вечером все пошло по одному месту — мои опасения подтвердились. И теперь я жажду мести.
— Давай подумаем вот о чем, — смотрю в зеленые широко раскрытые глаза Милы. — Они нами пользовались, как хотели. Один меня шантажирует, второй заставил тебя подписать идиотский контракт. Ты действительно хочешь просто обо всем рассказать? — мой голос звенит от досады и грубости. Но Милу нужно немного встряхнуть, показать, что все не так радужно, как она себе рисует.