Она нализывала его разгоряченную головку, будто никогда не встречала угощения слаще. Она впивалась ногтями в его сведенный от напряжения зад и сама притягивала принца к себе. Хотела вобрать всего без остатка, захлебнуться им.
– Ва-а-а.. Ва-а-а-ле-е-ри-и-я-я-я-я, – стонал принц, запуская пальцы в ее волосы и теребя их, теребя, теребя, – Ле-е-е-е-р-р-а-а-а-а-а-а…
Она слышал его крик как будто издалека. Лера была с ним в ореоле его наслаждения и в то же время где-то в запределье. Она, словно взбесившаяся кошка, трепала его член, рыча от нарастающей агонии. И вот, когда зуд ее вожделения стал невыносим, она опустила руку меж своих ног и стала яростно тереть не просто влажные, а неприлично мокрые складки.
– Позволь мне, – послышалось сверху. – Позволь, прошу… я умру, если не разрешишь.
Эльстан взял Леру за плечи и поднял на ноги. Он обнял ее, прижимаясь к ней своим обнаженным телом, поцеловал, а после опустил на кровать. Эльстан хотел так же, как и она, пасть на колени и повторить свой вчерашний подвиг, но Лере этого было мало.
Уже мало.
Она поняла, что не просто готова к большему, а хочет этого. Нестерпимо.
Он был ее неотвратимостью. Еще задолго до того, как она узнала о его существовании. Он был ее всегда. И она должна была стать его. Сейчас или никогда!
Лера притянула его к себе и распахнула перед ним ноги.
– Давай! – сбиваясь на хрип, позволила она. – Возьми меня!
Принц в изумлении раскрыл глаза и губы так же, как в тот миг, когда увидел ее голую на пороге спальни.
– Я… я… опорочу тебя, – мучительно изгибая рот, простонал он.
– Разве наша страсть может быть порочной?
Эльстан сглотнул и решительно замотал головой, потом закусил губу.
– Но…
– Разве ты не хотел…?
– Хотел! Мечтал! Воображал! Но то была вымышленная дева. А ты - настоящая. Живая. Ты…
– Я нравлюсь тебе меньше?
– Что?! Нет! Нравишься – не то слово. Я… Я влюблен, Валерия. Понимаешь?
Он с такой нежностью очертил овал ее лица, с таким чувством прикоснулся к ее губам своими, что Лера задохнулась от накрывших ее ощущений.
Этот отчаянный поцелуй передал ей все его состояние. Лера почувствовала, как он напряжен, как дрожит весь, и не только телом. Вся душа Эльстана заходилась в судороге. Он был в отчаянии, и в то же время его окутывало счастье. Оно вздымало его к таким вершинам, с которых падение смертельно. Но Эльстан как будто не боялся этого. По крайней мере, не боялся падать сам, а опасался за нее. Не хотел навредить своей любимой.