Ни немцев, ни бандитов, ни беженцев поблизости не
наблюдалось, хуторок, затерянный в степи, с проходящим через него
проселком никого не интересовал. Зато под самый вечер неподалеку в
степи появилась сборная колонна из отступающих
красноармейцев-окруженцев человек в сто с небольшим, и, не выходя
на проселок, встала на ночлег возле соседнего, в полукилометре от
нас, но говорить об этом Назару я не стал. Я был уверен, что
небольшой группой под моим всевидящим направляющим оком перейти
благополучно линию фронта шансов у нас гораздо больше, чем в
составе крупного отряда, командование которого не факт что стало бы
прислушиваться к моим разведданным. Поэтому, предоставив соседей
своей судьбе, я решил сняться с ночевки завтра пораньше, и уйти от
них вперед по-английски.
Что до Назара, то он посвятил остаток дня чистке и
техуходу за захваченным в кровопролитных боях арсеналом, в чем ему
охотно помогал лейтенант. Не знаю, о чем они при этом тихо
переговаривались, меня это интересовало только в разрезе сохранения
тайны моего ясновидения. Мне не хотелось, чтобы об этой моей
особенности стало известно летчикам, поскольку я опасался
неадекватной реакции грозного полковника, при этом ни с Назаром, ни
с беженцами эту тему мы предварительно не обсуждали.
На ночь караулов было решено не выставлять,
несмотря на в целом очень нервный день, к вечеру мужчинам удалось
отдохнуть и даже отоспаться, Назар был уверен, что в случае чего
маловероятную опасность он не проспит. Мне его рассуждения
показались странными, но спорить я не стал, пограничник мужик
опытный, ему виднее.
— Авангард! — Немилосердный толчок в бок разогнал
мои нежные предрассветные сны, и заставил вскрикнуть и сжать зубы
от прострелившей резкой боли.
— А-а-а! Ты что, с ума сошел!
— Недалече граната грохнула и стреляют! Глянь
по-своему, как ты умеешь, чагось там всполошились!
Точно, с соседнего хутора, как раз, где остановился
на ночевку разношерстный красноармейский отряд, слышалась
беспорядочная стрельба, вспыхивали огоньки выстрелов и суматошно
носились люди. Я бегло осмотрел окрестности, местами еще скрытые
утренним туманом, но уже вполне просматриваемые в постепенно
светлеющих сумерках, все вокруг было спокойно. Вернулся к
беспокойному хуторку, пытаясь понять причину суеты, из дверей
одного дома там выносили убитых и раненых, больше ничего разобрать
было нельзя. Постепенно и там все успокоилось, и я объяснил Назару
и остальным, не вовремя поднявшимся и собравшимся вокруг
постояльцам хутора.