— Пятиминутная готовность, орлы, ждите команды!
Орлы и так уже готовы, снаряды разложены под рукой,
отстрелянные гильзы убраны. Все нервно мнутся, поглядывая на меня,
передний бензовоз въезжает на мост, пора.
— Беглым, огонь!
Наверное, надо было указать, сколько снарядов, но
посмотрим, может еще придется поправить прицел.
Бабах!
Снаряд ложится с недолетом и в стороне.
Конопатый заряжающий, единственный уцелевший от
старого расчета, как заведенный пихает в пушку один снаряд за
другим, пушчонка слегка подрагивает от частых выстрелов, слежу за
результатами, четвертый разворачивает настил моста перед вторым
бензовозом, пятый поджигает переднюю машину, уже съехавшую с моста,
девятый попадает точно во вторую, застрявшую посередине.
— Отставить!
Две машины горят, одна немного не по делу, зато
вторая, там, где нужно, прямо посередине моста, дело сделано так,
что лучше и быть не может.
Ждем результата, по эту сторону моста немцы
постепенно уходят в лес и дальше, а поскольку встречного движения
почти нет, дорога постепенно пустеет.
Отсылаю всадника к полку, народ подхватывается и
полубегом несется к нам, накапливаемся в последних зарослях за
сотню метров перед шоссе, хотя на нем все равно никого, и затем, не
обращая внимания на показавшийся в глубине леса отдельный немецкий
грузовичок, в темпе форсируем дорогу.
Еще какое-то время продвигаемся вдоль леса, не
входя в него, а через километра два, когда он, наконец, приобретает
достаточно удобные для продвижения свойства, становясь суше и реже,
воспользовавшись лесной дорогой, продвигаемся вглубь. До вечера без
всяких происшествий проходим еще километров двадцать и становимся
посреди леса на ночевку.
Канонада, стихшая немного в последний день, снова
становится громче. Теперь мы вплотную подобрались к условной линии
фронта. Условной, потому что сплошного фронта нет, оседлавшие
показавшиеся им важными магистрали части красноармейцев отбиваются
от упершихся в них немцев. А рядом, по незащищаемым дорогам
спокойно проходят другие фашистские колонны, выходя во фланг и в
тыл нашим войскам.
Неловко скребу ложкой по дну котелка, выгребая
остатки авдотьиного варева, когда по мою грешную душу является
Дергачев.
— Приятного аппетита, товарищ командир!