— А как же ты? — невольно вырвалось у изумлённого Клайва. — Ты на что жить будешь?
— У меня в следующем месяце выходит сборник рассказов. Гонорар , конечно, невелик, но мне и Хомяку вполне хватит на какое-то время. — Она невесело усмехнулась. — Да не смотри ты на меня так, Клайв, я буду в порядке, мне много не надо.
Эванс почесал Хомяка за ушами и предложил ему четвертину яблока.
Джиллиан закончила чистить коня, сбрызнула его спреем от насекомых. На специальной деревянной подставке лежало её седло: из дорогой рыжевато-коричневой кожи, с чёрным сидением и вручную выполненным орнаментом на так называемой «юбке», валике, путлище и передней луке. Седло было предметом зависти логановских девчонок — стоило оно дороже, чем когда-то Дэвиду обошёлся сам Хомяк. Хотя Уэллсы никогда не кичились своим особым положением, всё же Джиллиан на конюшне выделялась — она могла позволить себе тот или иной предмет инвентаря, который был недоступен для других. Клайв подумал, что девушка, может быть, и поступила по совести, но как бы ей скоро об этом решении не пожалеть. И поделился со своей, теперь уже бывшей, ученицей этими мыслями. Ей, молодой девчонке, очень скоро начнёт не хватать прежней жизни. Она же не привыкла себе отказывать во всяких там приятных, дорогих и таких необязательных вещах. А теперь придётся смотреть на какую-нибудь вещичку в витрине магазина и думать, что денег в этом месяце на её покупку не будет. А может быть, не будет вообще.
Джиллиан выслушала его с задумчивым видом, после чего пожала плечами:
— Не переживай, со мной всё будет хорошо, — сказала она и добавила с улыбкой, одновременно грустной и лукавой, — даю тебе слово дочери офицера.
Быть дочерью офицера, сестрой офицера — это, пожалуй, всё, чем она гордилась и чем дорожила. Клайв не попытался её переубедить — не его это было дело, он с самого начала установил с этой девушкой строгую дистанцию, сокращать которую не собирался. Только твёрдо сказал, что если ей когда-нибудь что-то понадобится, чтобы не вздумала обращаться за помощью ни к кому, кроме него.
Она продолжала приезжать к Хомяку почти каждый день, в любую погоду. Весной Клайв часто видел её в поле — она устраивалась на раскладном стуле под большим пляжным зонтом. Хомяк пасся неподалеку, а Джилли, положив ноутбук на колени, писала очередную повесть. Иногда останавливалась, её губы едва заметно шевелились, словно она озвучивала кого-то из персонажей, лицо меняло выражение. Через несколько мгновений находились нужные слова, и пальцы снова принимались бегать по клавиатуре.