– Рак печени. А точнее – гепатоцеллюлярный рак, – ответил
Ямамото Ватару. – Пациент долгое время наблюдался у нашего
терапевта и онколога. У Фукусимы Ренджи и Кишибэ Банджо.
– Стадия? – продолжил расспрос я.
– Точно такая же, как и у вашего прошлого пациента,
Кацураги-сан. Четвёртая, – вздохнул Ямамото Ватару. – Метастазы уже
в костях и даже в головном мозге.
– Пациент лежачий? – спросил Эитиро Кагами.
– Нет, метастазы хоть и попали в головной мозг, но двигательные
функции не повредили. Есть несколько отклонений, но они не столь
заметные, – объяснил Ямамото Ватару.
На некоторое время в конференц-зале повисла тишина. Вернее, пока
мы с Эитиро Кагами молча принимали решение каждый для себя, другие
фармакологи продолжали засыпать вопросами Ямамото и Банзаль, но мы
с заведующим этого будто бы не слышали.
Вскоре я взглянул на Эитиро и уверенно кивнул, дав понять, что я
уже принял решение. Он ответил тем же жестом.
– Хорошо, Ямамото-сан, – обратился к генеральному директору я. –
Мы с Эитиро-сан готовы приступить к работе. Я бы съездил в
лабораторию уже сейчас, но проблема в том, что мой рабочий день ещё
не завершён.
– Не проблема, – отмахнулся Ямамото Ватару. – Я позвоню
Акихибэ-сан. Он найдёт вам замену.
Замену для двух заведующих поликлиники… Да главный врач волосы
на себе рвать начнёт, когда осознает, что бросаем его на полдня. Но
ничего. Один день клиника без нас переживёт.
Вскоре мы спустились вниз и поехали вместе с Ритикой Банзаль в
лабораторию. Там профессор, как и обещала, представила нам все свои
отчёты.
Но мне этого было недостаточно.
– Профессор Банзаль, а могу я лично увидеть сам препарат? –
спросил я.
Мой вопрос явно её удивил.
– Не совсем понимаю, а что вам это даст? – переспросила она. –
Все формулы перед вами. К чему эта дополнительная проверка?
Хороший вопрос. Придётся солгать, и я даже знаю, как мне это
сделать, чтобы выглядеть убедительным.
Я подключил «харизму», воздействовал феромонами на Ритику
Банзаль, после чего произнёс:
– Это – не проверка, профессор Банзаль. Просто представьте себя
на моём месте. Мы стоим на пороге переворота в медицинской сфере.
Это – историческое событие. Мне просто хочется увидеть препарат,
подержать колбу с ним в своих руках. Не ради эксперимента, но ради
того, чтобы получить от этого эстетическое удовольствие.