Даже для демонов там слишком темно. Лучше быстрая смерть, но кто же мне позволит спокойно умереть.
— Да, мой Император, — выплюнула с насмешкой ему в лицо, — вы так любезны.
— Все для тебя, моя Королева, — жестокий прищур темных, как вечернее небо, глаз заставлял сердце судорожно биться и терять ритм, спотыкаясь на каждом ударе.
Муж повел ладонью, призывая заговоренный меч. Тень тут же откликнулась, скользнула ему в руку, принимая форму черного клинка. Витой эфес привычно лег в хозяйскую ладонь, по темному лезвию светилась голубая вязь древних рун.
Намерения Варраха были очевидны. Верховный демон беспощаден к врагам и жесток к своему окружению. Чем ближе к себе подпускал, тем жёстче были уроки в случае неповиновения. Для непокорной, некогда любимой жены он приготовил самую незавидную участь.
Крыльев можно лишить не только ангела…
— Как спать по ночам будешь? — поинтересовалась я, позволив горечи на миг просочиться в голос. Сломанное крыло нестерпимо болело, из ран, покрывающих тело, сочилась кровь, темными разводами оставаясь на коже, но я не обращала на это внимания. Больно? Детский лепет. Он может сделать гораздо больнее.
— Как и раньше. Даже лучше, — равнодушие в его голосе причиняло гораздо больше мучений.
Перехватив меч поудобнее Варрах шагнул ко мне. В тщетной попытке сбежать, я метнулась к высоким кованным дверям, но Император был быстрее. В два шага он нагнал меня, поймав за сломанное крыло.
Я закричала от боли, когда с силой дернул в сторону, оттягивая, чтобы было удобнее. Завизжала, когда меч обрушился на измученную плоть, рассекая кожу, перерубая кость. Черное крыло тяжело упало на пол, на глазах скукоживаясь, обугливаясь, превращаясь в мертвый остов.
Снова взмах, и второе крыло упало следом.
Упав на колени, я дрожащими руками пыталась ухватить то, что когда-то было моей частью, но остатки крыльев рассыпались пеплом, проскальзывая сквозь пальцы.
Это конец. Верховная демоница без крыльев – насмешка, убожество, калека.
— Я ненавижу тебя! — прохрипела, зло глотая слезы, — ненавижу.
— Я это переживу, — Варрах равнодушно пожал плечами и схватился за окровавленный обрубки, выпуская внутренний огонь.
И снова невыносимая боль, переходящая в агонию.
— Ну что ты, милая. Не надо так кричать, — произнес с издевкой и отступил на шаг, небрежно вытирая руки о темные штанины. — Я просто прижег раны, чтобы ты не истекла кровью раньше времени. Впереди тебя ждет до-о-олгая жизнь. В камеру ее. На седьмой уровень.